— Мне так жаль, — прошептал Смит, поглаживая её по спине. — Так жаль, что всё это случилось с вами. Я никогда не желал бы вам этого — отнюдь, всё это время я надеялся, что вы живёте в счастье. Я бежал от вас, бежал от чувств, разбуженных вами в моей потускневшей и оскудевшей душе, но они нагоняли меня, чуть только я останавливался на передышку. Я вернулся в Лондон в прошлый раз, чтобы убедиться в вашем благополучии — мистер Пинк заверил меня, что с вами всё будет в порядке. Но уехал я тогда не только с щемящей болью в душе, но и поглощающей ревностью, неотступно следующей за мной по пятам.
Джон коснулся её макушки своими сухими губами и запечатлел ласковый поцелуй.
— Я ни на минуту не забывал о вас, Клара, — он чуть отстранился, чтобы видеть её лицо. — Что бы вы ни думали обо мне теперь, я желал бы, чтобы вы знали: я любил вас. Искренне любил тогда, семь лет назад. Я любил вас все эти годы, проведённые в разлуке с вами. Ваш образ преследовал меня в каждой женщине, хоть немного похожей на вас. Я думал о вас каждый день. Но важнее прочего другое — ничего из этого не изменится больше никогда. Я люблю вас, Клара, столь же сильно, а может, даже и более того. И буду любить до последнего своего вздоха.
Он осторожно захватил её левую руку в свою и поднёс к губам, чтобы поцеловать. Но его взгляд вдруг упал на кольцо, которое она носила вместо обручального.
— Вы всё ещё носите его? — изумился Джон и впервые без смущения и совестливости заглянул ей в глаза. — После стольких лет?
— Оно дорого мне, как память, — ответила Клара с грустной улыбкой. — Память — всё, что мне оставалось. И я берегла её, как могла.
Смит на мгновение ощутил, как болезненно сжалось в груди сердце. Это было невозможно, и он сам не мог поверить в происходящее. Но в глазах Клары Освальд, где всё ещё блестели слёзы обиды, он вдруг увидел маленький огонёк. Свет, который прежде уже сиял там. И имя ему — любовь.
— Клара, я заслужил миллион ваших пощёчин, — произнёс мужчина и сжал её ладонь в своей. — Я не достоин ни дюйма вашей кожи. Но Бог наградил меня даром и проклятием одновременно, и я не могу ничего с этим сделать. Если в вас осталась ещё хоть капелька приязни ко мне. Если те чувства…
— Да о чём вы, Боже мой! — с её дрожащих губ сорвалось то, что она так старательно пыталась удержать в себе. — Я всё ещё люблю вас.
Мужчина опешил было от такого признания. Он не ожидал, что такое может случиться с ним, когда уже всякая надежда была потеряна.
— Тогда я осмелюсь просить вас об одном одолжении, — Джон по привычке провёл языком по нижней губе от волнения. — Клара Освальд, не откажите мне в чести, несмотря на всё моё ничтожество и вину перед вами, ибо ничего не желанно мне на свете так.
Она смотрела на него уже без тени презрения или гнева, полная лишь абсолютного недоумения и ожидания. Трещина расползлась прямо по центру её стеклянной маски, и та треснула под напором истинных чувств. И тогда Джон Смит осмелился произнести эти заветные слова.
— Будьте моей женой, Клара.
Казалось, её лицо вдруг посветлело и слёзы стали похожими на утреннюю росу.
— Семь лет, — промолвила она с тенью улыбки на губах. — Семь лет, наполненные миллионом страданий и рекой слёз. Неужели вы думаете, что моя гордость позволит увеличить этот ужасно огромный срок?
— Это значит «да»? — робко уточнил Смит и, кажется, его глаза застелили слёзы.
— Да, — ответила ему Клара и подалась вперёд. — Именно это и значит.
Его губы встретились с её почти мгновенно в горьковато-сладком поцелуе, в котором нашли отражения все их чувства. Столь трепетным и долгожданным был этот момент, столь полным искренности и любви. Клара осторожно запустила пальцы в его поседевшие волосы и, кажется, с её губ сорвался короткий стон облегчения. Джон крепко прижал её к себе одной рукой, органично устроившейся на женской талии. Другой же он коснулся мягкой щеки, ещё влажной от слёз. Его поцелуи перерастали из одного в другой, но едва ли он мог что-то с собою поделать, снова и снова крадя такой сладкий и привычный вкус, немного подсоленный горечью.
Наконец мужчина чуть отстранился, давая возможность им обоим немного отдышаться. Он прижался своим лбом к её и, плотно сомкнув глаза, прошептал:
— Если я могу хоть чем-нибудь искупить свою вину перед вами, я клянусь, что сделаю это. Вы дарите мне второй шанс, коего я совсем не достоин, но я скорее умру, чем откажусь от него. Я сделаю всё, чтобы вы были счастливы, Клара.
⚜⚜⚜
В саду мистера Шеппарда всегда было уютно, не хуже, чем в Гайд-парке или же где-нибудь ещё. Тенистые аллеи и высокие стройные деревья, величаво возвышающиеся на огромной площади зелёного массива. Весеннее солнце расщедрилось в конец, уже пару недель неустанно даря горожанам прелестную погоду.
— Дэвид! Ты носишься так, что непременно вскоре собьёшь кого-нибудь с ног и поставишь нас всех в пренеприятнейшее положение, — укоризненно воскликнула девочка лет двенадцати.
— Какая же ты зануда, Джемма, — озорно усмехнулся мальчишка, года на три поменьше.
Он оббежал её вокруг вместо с большим лохматым псом, громко хохоча и улыбаясь.
— Да я всё отцу расскажу! — завопила та.
Мальчишка закатил глаза и снова засмеялся от серьёзности своей сестры.
— А я маме, — и показал ей язык.
Издалека за ними наблюдала пара, гуляющая по другой аллее и не спешащая разрешить спор детей. Женщина с приятной улыбкой и добрыми карими глазами бережно сжала предплечье рядом идущего мужчины и положила голову ему на плечо.
— Джемма всегда так забавно строга, когда пытается выглядеть взрослой, — усмехнулась она. — Я никогда не была такой в детстве.
— Нет-нет, таким был я, — с сентиментальными нотками в голосе ответил ей мужчина и ласково погладил тыльную сторону её руки. — Мне хотелось казаться умным и спокойным, каковым всегда был мой отец. От того я и важничал по делу и без.
Его жена лишь приглушённо засмеялась и, остановившись на месте посмотрела ему в глаза. Такой нежностью и заботой друг о друге — не только для видимости, а настоящей и искренней — отличались немногие пары. Мужчина подался чуть вперёд и, словно юноша, украдкой сорвал короткий поцелуй с губ супруги.
— А вот Дэвид — просто твоя копия, — с улыбкой заметил он. — Когда-то ты также неслась по этому саду, кстати с почти таким же пушистым псом, как Джерри. Такая весёлая малышка Клара.
— Ты помнишь? — изумилась та. — Неужели после стольких лет ты всё ещё помнишь это, Джон?
Он осторожно прикоснулся кончиками пальцев к её щеке и перевёл взгляд на её губы, а затем вновь вернулся к глазам.
— Здесь я встретил тебя впервые, — произнёс он так, будто говорил вещи, сами собой разумеющиеся. — Ты пробегала мимо и задела меня плечом, но не смутилась этому, а лишь улыбнулась своей очаровательной улыбкой. Тогда твои глаза я запомнил на долгие годы. Разве мог я забыть об этом?
— Ох, Джон, — ласково прошептала Клара в ответ и вернула мужчине поцелуй. — Порой я изумляюсь твоей памяти. Мой отец никогда не помнил первой встречи с моей матерью, а ты, кажется, хранишь в своей душе каждый миг. Наверное, я самая счастливая женщина на свете, имея такого мужа.
Тот лишь пожал плечами и в задумчивости прикусил нижнюю губу.
— С моей стороны было бы кощунством забывать о таких счастливых моментах, — сказал Джон. — Ибо мне в жёны досталось само совершенство.
Клара чуть склонила голову на бок, рассматривая его черты.
— Нам стоит поторопиться со сборами, — наконец произнесла она, и в её глазах блеснуло почти детское баловство. — Мне не терпится вернуться в Хезер. Если бы не отец, я бы никогда не приезжала в Лондон, даже зимой.
— Мы вернёмся в Шотландию так скоро, что ты и не заметишь, — усмехнулся мужчина. — Ведь я скучаю по вересковым полям не меньше, чем вы, миссис Смит.
Fin