– Ты знала? – спокойно спрашивает Назаров.
Молчу. Не знаю, что сказать, потому что справа от меня Стас, а слева в стороне Костя, и врать в этой ситуации бесполезно, потому что я действительно знала.
Мне вдруг хочется обидеться и уйти, оставить их всех одних. Элли только что сдала меня, при чём в такой форме, будто пытаясь оставить крайней. Назаров глядит волком, а уж на Стаса я и смотреть боюсь.
Но что-то во мне под осуждающим взглядом Кости рвётся, трескается и ломается. И из всех доступных вариантов развития дальнейших событий я выбираю самый худший.
– Да, я знала! – вскидываю руки, с вызовом смотря на Назарова. – И про тебя со Стасом я много чего знаю. Рассказать? Раз уж раскрываем карты, – успеваю прикусить язык, чтобы не взболтнуть лишнего, потому что любовный треугольник ничто по сравнению с парнем в коме. – И не надо смотреть на меня так! Я вообще не понимаю, зачем вы сегодня ко мне припёрлись! Вечно появляетесь, только когда что-то нужно. Хочется поныть про парней? Пожалуйста, Ира для этого и нужна. Со Стасом проблемы? Да без проблем, Ира поможет! Я вам не пункт бесплатной помощи!
Замолкаю, всё ещё слыша свой голос, эхом пульсирующий между стенами зданий. Сразу становится как-то холодно и неуютно. Давно я так не кричала, да и на людях не срывалась, старалась спокойно разруливать ситуации.
Но ведь всё происходящее действительно несправедливо! Да, я молчала. Да, ничего никому не рассказала. Но это не моё дело. У меня нет привычки разбалтывать чужие секреты. Они не мои. Я не имею на это права.
Ребята молчат. Внутри зарождается неловкость, но она тонет в пульсирующей злости. Я сейчас должна была спать и видеть десятый сон, а не выслушивать оскорбления от лучшей подруги и терпеть обвинения парней.
Я не виновата.
Не говоря ни слова, Костя идёт ко мне. Я пугаюсь, что парень ударит меня точно так же как Элли, но Назаров проходит мимо, огибает машину, садится за руль и заводит двигатель. Я ловлю на себе его переполненный разочарованием взгляд.
Наконец-то решаюсь посмотреть на Стаса, но не вижу в его глазах ничего, кроме пьяной дымки. Парень прожигает взглядом Элли, совсем не замечая меня.
Становится неприятно.
Я не виновата.
Машина срывается с места и уезжает, пропадая из виду.
Чертыхаюсь, разворачиваюсь, натыкаясь на виноватый взгляд Элли, и, не говоря ни слова, ухожу.
Я не виновата.
– Ир…
Я не виновата.
Поднимаюсь на лифте на нужный этаж, захожу в квартиру, поворачиваю ключ.
Я не виновата.
Стягиваю кеды, небрежно разбросав их в коридоре, кидаю куртку на пол, закрываюсь в комнате, а потом со всей силы ударяю ногой по ближайшему стулу, и тот с грохотом падает на пол.
Я не виновата!
Ложь 47. Стас
Пробуждение даётся с трудом. Сначала не понимаю, жив ли вообще. Дальше пытаюсь сообразить, где я. И только потом, как меня зовут и что я здесь делаю. Бошка трещит, во рту насрали кошки и парочка скунсов. Дико хочется пить – пытаюсь собрать силы, чтобы заставить тело двигаться, но умудряюсь только пошевелить рукой. Пальцами вляпываюсь во что-то липкое, морщусь.
– Проснулся? – тихий голос пронзает похуже ножа. – На, похмелись.
Наконец-то открываю глаза и с трудом переворачиваюсь на спину. Не сразу узнаю Костяна, настойчиво пихающего мне холодную бутылку «Жигулей».
Я у него дома, и я ничего не помню. Единственное, на душе как-то совсем плохо, и мне требуется несколько долгих секунд, чтобы понять причину.
Элли. Предательница.
Со стоном сажусь на кровати, принимаю бутылку и делаю жадные глотки. Становится легче.
– Чё вчера было-то? – хрипло спрашиваю я.
Костя в домашней футболке и в спортивках, волосы растрёпаны, но вид не сонный. Наверное, давно проснулся. Он пересекает комнату и присаживается на стул.
– Ты нажрался в нулину, – спокойно говорит парень. – Три дня не просыхал. А вчера закончилось бухло, а мне было лень идти. Ты начал буянить, а потом отрубился.
Не сразу понимаю смысл его слов: пытаюсь вспомнить подробности, но ничего не получается. Голова болит, не позволяя мыслям построиться в шеренгу и отдать честь командиру. Они хаотично копошатся подобно новобранцам и не понимают, что им нужно делать.
– Стоп, я у тебя три дня уже тусуюсь?
– Угу, – бурчит парень, утыкаясь в телефон.
Так, значит, с момента семейного ужина прошло три дня. Сегодня, получается, среда? Или вторник?
– Я подчистил твою хату, – безразлично оповещает меня Костя. – Барной стойке капец. И телику тоже.