– А ты что тут делаешь? – интересуюсь я, заглядывая в холодильник.
– И тебе доброе утро, – бормочет. – К бабушке заскочил. Проверить, как она.
– Плохо. Лекарства нужны.
– Я деньги оставил в коридоре на тумбочке…
Кривлюсь, сдерживаясь, чтобы не выдавить: «не нужны нам твои деньги», но это было бы глупо даже для меня. Деньги нужны. Очень. Таблетки для бабушки чертовски дорогие, а пенсии не хватает ни на еду, ни на квартплату.
– Ага.
Достаю молоко и хлопья из верхнего шкафчика, только потом вспоминаю, что нужно почистить зубы. Становится лень, и я решаю, что приведу себя в порядок после завтрака.
– Что нового? – безразлично спрашиваю.
Папа знает, что я ненавижу, когда он рассказывает про свою новую жену и их общего ребёнка, поэтому каждый раз, когда я задаю этот бессмысленный вопрос, предпочитает завести тему про работу.
– Парнишка в коме, – хмурится он, делая шумный глоток кофе. – Два дня назад после вечеринки нашли на пристани. Видимо, драка была. Схватили тогда одного, но он молчит как рыба. Ясно одно, точно что-то знает.
– Отпустили?
– Пришлось. Папочка у него богатый. В Москве владеет настолько большим бизнесом, что даже наше начальство трясётся перед его связями.
Я отправляю в рот ложку с хлопьями и с наслаждением морщусь. Кайф. Интересно, что сын богатенького бизнесмена забыл в нашей дыре? Покоряет провинциальные просторы?
– Ну, найдёте… С кем не бывает. Выйдет из комы, вспомнит, кто его так, – пожимаю плечом.
Отец вздыхает и смотрит на меня поверх газеты.
– Сложно всё, – заверяет он. – Улик пока нет, свидетелей тоже. А у этого бедняги, что в коме, тоже родители со связями. Требуют, чтобы полиция предоставила им виновника, а иначе грозятся расформировать весь отдел. Вот начальство и наседает.
Я хмыкаю. Богатеи совсем охренели. Властью наслаждаются как кот сырой рыбой. Лучше бы на благотворительность деньги отсылали. Воспитывать детей надо, а не потакать. Небось ещё и по головке погладили…
Я больше не задаю вопросов, а папа не заговаривает со мной. Он постарел, осунулся, увяз с головой в работе.
Мои родители развелись где-то за год до смерти мамы. Папа изменил ей и ушёл к другой женщине. Они расписались, стали жить вместе. У них родилась дочь. Плюс ко всему у мачехи есть ещё сын от прежнего брака. Вот и живут вчетвером в одной квартире, а я с бабушкой.
Да и мачеха меня терпеть не может, вечно придирается, словно я обидела её до глубины души. Наверное, боится, что отец мне больше внимания будет уделять, чем ей.
В прочем, эта неприязнь взаимна.
На отца я больше не могу злиться. Сил нет. Но отношения между нами всё равно напряжённые.
Раньше я винила его в смерти мамы. У неё был диабет, а после развода впала в депрессию, перестала принимать препараты, ела всё подряд и в итоге добралась до почечной недостаточности. Ну, а дальше итак всё понятно…
Разобравшись с завтраком, я, наконец, умываюсь, привожу себя в порядок, одеваюсь и двигаю на встречу с Элли. Благо, кафе находится недалеко от моего дома, так что я даже умудряюсь прийти пораньше. Пока жду подругу, заказываю мороженое.
Элли как обычно опаздывает. В прочем, ничего нового.
– Прости-прости, – верещит подруга, когда наконец добирается до меня.
Она ставит пакет из бутика на стол, широко улыбается и плюхается напротив. Подзывает официанта и заказывает большую порцию мороженого и два стакана вишнёвого сока.
Элли весёлая и заразительная блондинка с глазами цвета серого неба в коричневую крапинку. У неё всегда идеальная одежда, маникюр и макияж, будто девушка только что вышла из салона.
– Это тебе, – довольно мурлычет она, кивая на пакет.
Я скептично кривлюсь, хватаю пальчиком край и заглядываю внутрь. Там две новенькие лакированные сумочки.
– Сумки? – бормочу я. – Зачем они мне?
– Ну, я просто не знала, какую выбрать, поэтому купила две. Можешь одну забрать, мне не жалко, – продолжает улыбаться своими идеальными белоснежным зубами.
– Не, спасибо. Оставь себе.
Подруга надувается, хватает пакет и ставит рядом с собой на диванчик, чтобы тот не мозолил глаза.
Родители Элли не миллионеры, но владеют небольшой сетью отелей, поэтому могут баловать единственную любимую дочь всевозможными подарками. Да и сама блондинка мало в чём себе отказывает.
– Почему ты всегда отказываешься? – возмущается Элли. – Может, я хочу сделать тебе подарок, а ты вечно нос воротишь…
Я закатываю глаза, поддеваю ложкой слегка растаявшее мороженое и отправляю в рот.
– Мне хватает того, что ты платишь за еду, – улыбаюсь.