— Ладно. Готовь документы по передаче компании. Встретимся с этим упырём и вытащим Ирку.
Стас с упрёком смотрит на меня, естественно расставаться с «Бигарро» не хочет. Кто бы сомневался.
— Ты щас серьёзно? — недовольно кривится. — Я не отдам ему компанию!
— Ага, — безразлично хлопаю его по коленке. — Никто и не заставляет. Будем импровизировать, — завожу двигатель, меняю передачу. — Подброшу тебя в офис. В любом случае, лично мне Ира дороже, чем твоя сраная компания.
— Не понимаю, — Скворецкий хватается за дверь, когда я резко газую.
— Ты же сам сказал, я думать не умею, — поджимаю губы. — Разве не хочешь былое вспомнить? Я косячу, ты исправляешь. Весело же было.
— Ага, очень, — недовольно бурчит.
Это единственное нормальное решение, которое пришло мне в голову. Будем играть по правилам Рыкова, и я очень надеюсь, что мы сможем выиграть в его же игре.
Ложь 76. Костя
«Солгать чуть-чуть — невозможно; тот, кто лжёт, лжёт до конца». Виктор Гюго
КРОУ — Догма
Ложь 76. Костя
Я не знаю, как так получилось. И почему.
Темнеет, но недостаточно, чтобы включать фары. Проселочная дорога, лес, Москва давно позади. Мы едем медленно, пикап достаточно громоздкий, чтобы не замечать отвратительную дорогу.
Молчим. Тело впитывает напряжение как губка воду. Навигатор показывает, что до конечного пункта меньше километра.
Ни слова не сказав, я останавливаю машину, двигатель не глушу.
— Почти приехали, чего остановился? — не понимает Стас.
Не отвечаю. Всё внутри меня разорвано на кусочки, пережёвано и растерзано. Я уже больше ничего не чувствую, кроме необузданной ярости и отвращения.
Открываю дверь, выхожу из машины. Иду к багажнику, достаю оттуда металлическую биту.
Стас выбирается из авто, непонимающе наблюдает за мной.
В голове туман, и единственное, что мне сейчас хочется, избавиться от него.
И я замахиваюсь, со всей дури ударяю битой по стеклу когда-то любимого пикапа. Разбиваю задние фары, несколько раз заезжаю по бамперу. Идеальная поверхность покрывается вмятинами, а стекла вереницей паутины.
— Ты чё творишь, Назар? — Стас смотрит на меня как на больного. — Сдурел? Как мы назад-то поедем?
А мы и не поедем…
С одного удара вдребезги разбиваю пассажирское стекло, ногой ломаю боковое зеркало, и то отваливается, повиснув на проводах.
Всё внутри меня кипит и ненавидит, и самое мерзкое, что вместо машины я представляю голову Стаса. Буквально вижу, как его череп трескается, сминается как банка консервов, и всё содержимое вытекает наружу. Знаете, что происходит с головой человека, если его несколько раз сильно приложить о бетонную стену? Она становится мягкой и податливой как пластилин.
Я забираюсь на капот и с яростным криком ударяю по лобовому стеклу. Один, второй, третий раз. А потом отбрасываю биту в сторону, спокойно достаю табельное и направляю на Стаса. Тот в замешательстве отступает.
— Назар… Какого, блять, хуя ты творишь? Убери пушку.
— Это ты убил её! — яростно кричу я. — Это твоя вина, ублюдок! — сплёвываю под ноги. — Тебе лучше бежать, если не хочешь сдохнуть.
— Не смешно, блять, — парень смотрит то на меня, то на «ПМ» в моих руках. — Ты вообще помнишь, зачем мы сюда приехали?
Голова гудит, и выслушивать объяснительную чушь от Стаса у меня просто нет сил. Я не думаю. Нажимаю на спусковой крючок и стреляю в воздух. Выстрел оглушает, эхом проносится по лесу. Стая птиц пугливо взмывает в небо, словно надеется на спасение.
— Назар…
Стас отшатывается. Смотрит испуганно… Нет. Парень в ужасе. Наверное, думает, что я свихнулся, и, возможно, от части так оно и есть.
На этот раз я опускаю руку и целюсь Скворецкому в грудь, но парень делает рывок в сторону деревьев, и пуля проносится мимо. Раздробив кору, она вонзает в ствол осины.
— Беги, Стас! И лучше тебе сдохнуть в этом грёбанном лесу!
Несколько секунд смотрю в спину виляющего между деревьями Стаса, пока парень окончательно не исчезает из виду.
Два выстрела из восьми.
Убираю пистолет. Подбираю с земли биту. Рывком открываю пассажирскую дверь и забираю из бардачка папку с документами. Снимаю кобуру и бросаю на сидение, потому что пистолет может сыграть против меня. После обыска его в любом случае заберут. Если что, всегда можно отобрать оружие у охраны.
Как говорится: «горит сарай, гори и хата».
Некоторое время назад.
— Думаешь, это ловушка? — Стас осматривается по сторонам, но поблизости нет никого и ничего подозрительного.
— Вряд ли, — пристально смотрю на двери ресторана, в котором Марк Рыков назначил нам встречу. — Скорее, этап переговоров.
Тело напряжено, пальцы нервно стучат по рулю. Мы приехали гораздо раньше назначенного времени, чтобы оценить обстановку: Марк прибыл на место примерно двадцать минут назад вместе с одним охранником, который почему-то остался в тачке.
— Он там один, почему мы не можем просто схватить его? — не унимается Стас, явно не горящий желанием ни разговаривать с этим человеком, ни отдавать ему документы.
Парень достаёт телефон и кому-то звонит, но его в очередной раз игнорят.
— Я не могу его арестовать, нам нечего ему предъявить. Максимум, что получится, задержать его на двадцать четыре часа. Но это всё бесполезно, если у него есть деньги, связи и двинутая бошка. — бурчу я. — Подставлять отдел я не хочу. К тому же мы не знаем, есть ли у него сообщники. Он либо тупой, раз припёрся сюда один, либо у него есть запасной план.
— Перестань уже быть ментом, Назар, — цокает. — Схватим его сами, будем пытать, узнаем, где Ирка.
— Слишком рискованно. Хотя… Сможем обменять его на Ольханскую, но не уверен, что всё получится. У меня плохое предчувствие.
— Да плевать мне на твоё предчувствие! Раньше бы тебя ничего не остановило. Помнишь, как ты меня с Иркой спасал? Ты не думал о последствиях, просто делал. Что с тобой сейчас не так?
Смотрит на меня с таким видом, словно хочет ударить или хорошенько встряхнуть, а в ответ я бросаю в него взгляд, наполненный холодной яростью.
— И к чему это привело? — в моём голосе сочится яд. — Уничтожило половину моей жизни.
Парень непонимающе смотрит на меня, уже собирается спросить что-то, но я отворачиваюсь. Вместо этого он снова хватается за телефон.
— Кому ты всё звонишь? — раздражаюсь.
— Диме, — спокойно отвечает. — Охраннику. Второй день не могу дозвониться.
Коротко смеюсь.
— Будет забавно, если твой Димка сейчас с Марком, — пауза. — Ладно. Пошли. Чё яйца греть. Будем по обстановке действовать.
Не дожидаясь Стаса, я выхожу из машины. Хлопает дверь, затем вторая. Стасян достаёт пачку сигарет, хочет закурить, но я не собираюсь зря тратить время и решительно направляюсь к ресторану. Заведение дорогое и престижное — меня тут же встречает сотрудник с приветливой, но слишком уж снисходительной улыбкой. Прежде чем парень успевает поинтересоваться, какого хрена я сюда припёрся, только в более мягкой форме, я говорю:
— У нас встреча.
Дверь позади меня открывается и взгляд сотрудника устремляется на нового гостя.
— Мы сами справимся, спасибо, — улыбается Стасян, первым направляется вглубь заведения, да так уверенно, словно действительно знает, куда идти.
Я следую за ним.
Марка Рыкова замечаю издалека: он сидит один за столиком и что-то ест. Поблизости больше никого.
Парень замечает нас и откладывает в сторону вилку. Разрешения присесть никто не спрашивает: Стас садится у окна, а я рядом с краю.
— Ух, какие у вас жуткие лица, расслабьтесь, — наиграно тянет Марк.
— Почему здесь? — спрашивает Стас.
Кажется, этот вопрос вводит Рыкова в замешательство, потому что парень мешкает, прежде чем в очередной раз отшутиться.
— А ты думал, я вас приведу в своё кровавое логово? Фильмов пересмотрел?
Марк держится решительно: осанка ровная, взгляд насмешливый, мышцы расслаблены. Словно это просто встреча со старыми приятелями.