Сердце в груди разрывается, кажется, я задыхаюсь. Хватаю ртом воздух, опускаю телефон, не в силах больше снимать. Мне требуется время, чтобы прийти в себя и закончить запись. Когда я вновь поднимаю голову, ни Власовой, ни мамы в гостиной больше нет, однако Костян с Марком продолжают о чём-то беседовать и явно на повышенных тонах.
Я слышу, как открывается задняя дверь и громкий голос матери эхом проносится над озером.
— Зачем надо было убивать эту стерву при мне?! Господи… У меня теперь будут кошмары!
— Вернитесь, пожалуйста, в дом, — незнакомый голос, видимо, охранника. — Я отведу Вас в спальню.
— К этой прохвостке? Нет уж. Мне нужно подышать воздухом! Принеси мне лучше вина, остолоп.
Машинально поднимаю голову и смотрю на второй этаж, где в спальне горит тусклый свет. Значит, Ирка точно там.
Я пытаюсь незаметно обогнуть дом. Мама стоит одна на крыльце и курит — тусклый огонёк то тухнет, то загорается ярче словно маяк в плотной темноте. Странно, что они оставили её одну, хотя с другой стороны бежать ей некуда, кругом один лес. Мать уж лучше застрелится, чем испортит дорогой костюм.
Это хорошая и, наверное, единственная возможность привлечь её внимание и попросить отвлечь охрану, чтобы я смог проскользнуть в дом.
Я подбираюсь максимально близко.
— Мама, — тихо зову я.
Она вздрагивает и оборачивается, скользя взглядом по темноте. Меня не видит.
— Я здесь, — на секунду включаю сотовый для ориентира. Затем убираю его в карман.
— Стас? — недоверчиво спрашивает она.
Осматривается, бросает взгляд на дом, после чего подходит к краю крыльца ближе ко мне.
— Ты что здесь делаешь?
— Да так, гуляю, — раздражаюсь.
Что, блин, ещё я могу делать ночью рядом с домом, переполненным бандитами?
Мама затягивается, я вижу её плотно сомкнутые губы.
— Ты хоть бы статус свой соблюдал, ползаешь тут под окнами в грязи. Даже твой дружок через главных вход зашёл. Сколько тебя не воспитывай манерам, всё равно дворовым будешь…
— Мне щас не до твоих лекций, — шиплю я. — Отвлеки охрану, я поднимусь на второй этаж.
Она фыркает и снова затягивается.
— Ну, да. Ирочка же важнее родной матери.
— Да что ты как всегда начинаешь? Давай потом об этом поговорим?
Я слышу движение в доме и тут же замолкаю, ложась на землю в объятия темноты. Дверь открывается, на улицу выходит охранник с бокалом вина. На мгновение меня окутывает смутное подозрение, что здесь что-то не так. Почему охрана Марка сюсюкается с моей матерью, в то время как Ирка где-то наверху под стражей? Если она такая же пленница, как и Ольханская, зачем она попивала вино в гостиной? Но потом я думаю, что это ведь моя мама. Капризная и манипулирующая женщина, способная добиться того, чего хочет, но всё же мама…
В любом случае отползать или убегать больше нет смысла, заметят при любом раскладе.
— О, мерси, — она принимает бокал и делает дегустирующий глоток. Недолго молчит. — Ладно, у меня уже голова раскалывается от этого цирка, пора с этим заканчивать. Помоги Стасу, что он там до сих пор валяется в грязи?
Мама показывает в мою сторону, и буквально через секунду меня ослепляет луч мощного фонаря. Я щурюсь, совершенно сбитый с толку, не в силах понять, когда всё это дерьмо пошло не так как я хотел.
— Мама, какого хрена? — возмущаюсь я, когда охранник спрыгивает с крыльца и оказывается рядом со мной.
Резким движением меня поднимают на ноги, заламывают руку за спину и заставляют подняться на крыльцо. Поравнявшись с матерью, я непонимающе смотрю на неё, но она лишь пожимает плечом, держа в руке бокал.
А затем мой взгляд падает на её маникюр, и всё внутри замирает. Точно такие же красные ногти были на видео с якобы убийством Иры, и Марк называл их обладательницу «мамочкой». Да нет, бред какой-то. У них с Власовой просто одинаковый маникюр, та тоже постоянно с красными ходит.
Ходила…
Я не успеваю переварить новую информацию. Меня уводят в дом и ведут прямиком в гостиную.
— О, Стас, — Марк обрывает речь на полуслове, как только замечает меня. — Мы тебя заждались. У нас с твоим другом, оказывается, так много общего, ты не представляешь. Ты не против, мы договорим, а потом я обязательно уделю тебе время.
Назар оборачивается, бросает на меня тяжёлый взгляд, но ничего не говорит. Охранник до боли фиксирует мою руку за спиной, второй сжимает плечо, и я еле сдерживаюсь, чтобы не выругаться.
Не знаю, что задумал Назаров, но в итоге мы всё равно пришли к изначальному плану: прийти к Марку и обсудить условия обмена. Хотя теперь я уже ни в чём не уверен и ничего не понимаю, словно пришёл на экзамен с невыученными билетами, надеясь, что смогу отвлечь препода своей болтовнёй.
— Так, что ты скажешь на счёт моего предложения? — Марк вновь смотрит на Костяна, и Назаров теряет ко мне интерес.
Парень теребит в руке биту, секунду молчит. Я чувствую его напряжение и удивляюсь, насколько долго он сдерживает в себе эмоции.
— Ты уже второй дилер, который предлагает мне работу в обмен на безопасность моих близких, — иронично тянет Костян. — Знаешь, что я сделал с первым?
— Что же?
Пауза.
— Убил его, — с нескрываемым удовольствием отвечает Назаров.
Я хмурюсь, не веря ни единому слову в то, что Костян мог кого-то убить. Но, как я уже сказал, на данный момент я уже ни в чём не уверен.
Марк не перестаёт улыбаться, несколько раз хлопает в ладоши.
— Похвально. Я бы тоже так сделал. Но у меня другие условия. Всё-таки подумай, пока мы все здесь.
Я смотрю на пол, замечая следы от крови Власовой, и на мгновение мне становится дурно. В прошлый раз я думал, что её смерть — моя вина, а теперь Катерина действительно отправилась на тот свет, и кроме отвращения к себе и тошноты я сейчас ничего не испытываю.
— Давай заканчивать с этим, — раздражается Назаров. — Ты только что на моих глазах убил человека, на тебе как минимум уже три уголовки. И доказательств у меня предостаточно.
— Нет свидетелей, нет преступления, — невинно улыбается Марк.
— Хватит играть с нами, — Костян чуть раскачает биту, и Рыков замечает это, решая отойти немного в сторону. — Мы забираем Иру и уходим. Оставляешь себе бумажки с компанией и забываешь о нас. Это моё последнее предложение.
— Тебе не кажется, что условия мне должен ставить Стас, а не ты? — поспешно уходит от темы. — Мы же уже пришли к выводу, что главная фигура — это он.
Костян делает полшага в сторону Марка, но замирает, оказавшись на прицеле у охраны.
— Хорошо, — сдаётся Назар. — Я забираю Иру и оставляю тебе Стаса, разговаривай с ним сколько влезет. Плюс никто из моих больше не будет под тебя копать.
Марк задумчиво хмурится, прогуливаясь перед окном, тянет время для эпичности или действительно размышляет над предложением Назарова. Удивляюсь, что они вообще смогли так долго разговаривать и не наброситься друг на друга, Костян ведь ненавидит вести переговоры, его это всегда раздражало.
Рука затекает и начинает пульсировать, я пытаюсь хоть немного расслабить хватку охранника, грубо ставит меня на колени.
— Заманчиво, но нет, — всё-таки отвечает Марк. — Я ведь вас собрал здесь не для того, чтобы совершить обмен. Это слишком скучно. Да и компания мне не нужна. Если вы меня развлечете, возможно… Но не точно… Все втроём отсюда выберетесь.
— Ты больной ублюдок, — сплёвываю я.
— Но-но, — Марк снова обращает на меня внимание. — Мы, между прочим, одной крови, братик. И здесь мы для того, чтобы воссоединить нашу маленькую, но дружную семью…
— Господи, хватит хорохориться, — в гостиную возвращается мать в довольно-таки раздражённом состоянии, и Рыков тут же замолкает, неодобрительно смотря на неё. — Просто расскажи ему всё как есть, я пока приму ванну. Голова разболелась от ваших перепалок. Ты ведь знаешь, какие у меня в последнее время мигрени!
— Хорошо, мамочка, — наигранно улыбается парень.
И в этот момент пол уходит у меня из-под ног, а размытая картинка приобретает отчётливые очертания. Всё-таки мы ошибались, когда думали, что Марк сын моего отца и Власовой, потому что на самом деле он сын моей матери.