— Извини за вчерашнее, — с ходу говорит парень, виновато топчась на пороге. — Я набухался и вёл себя как дебил.
Хочется сказать: «почему как?», но вместо этого я пожимаю плечом. Одна только мысль о том, что мы вчера поцеловались, добавляет в общение неловкость.
— И ты прости. Не хотела тебя бить. Само как-то получилось. Просто не ожидала и…
Держу дверь чуть приоткрытой: не хочу, чтобы Костя заходил в квартиру и снова что-нибудь чинил. Вообще нет желания ни с кем видеться и разговаривать, мне нужно время, чтобы подумать, побыть в одиночестве и набраться сил. Да и, кажется, парень не собирается надолго задерживаться.
— Так че? Мир? — протягивает кулак.
Константин Назаров по-братски предлагает мне помириться? Что-то новенькое. Но всё-таки воротить нос глупо: мы были пьяны, и наговорить могли что угодно. Я это прекрасно понимаю, потому что ещё пара бокалов, и я бы точно раскрыла тайну Элли, а там и до Стаса с Назаровым недалеко. Нельзя мне пить.
— Мир.
Стукаюсь с ним кулаками.
— Ну, я пошёл, — улыбается Костя. — Увидимся потом?
— Ага, — соглашаюсь, чтобы отвязаться от незваного гостя. — Увидимся.
Он кивает и уходит, а я снова остаюсь среди своих мыслей до тех пор, пока телефон не оживает, настойчиво начиная показывать имя Стаса. А вот теперь у меня действительно начинается паника! Зачем он звонит? Какого чёрта? Этот мир совсем перевернулся что ли?
— Алло.
Голос не дрожит, и это уже хорошо.
— Привет, Ир. Слушай, хотел извиниться, что вчера так получилось…
— Ой, да забей, — перебиваю его я. — Всё нормально, правда.
Парень молчит, и мне становится неловко.
— Всё хорошо, Стас, не переживай, — повторяю я. — Я просто устала, так что решила по-тихому уйти. Извини, если что. Всё-таки твой праздник…
— Да, нет-нет, — смеётся. — Просто неудобно получилось. Меня гости разрывали. Там половина народа вообще левые пришли. Видимо, знакомые позвали. Ничего не успевал…
«Зато с Элли успел потанцевать».
В мыслях проскальзывает обида и ревность, но я одёргиваю себя. Боже, Ира! Он же не твой парень. Что ты ведёшь себя как маленькая?
— Я же говорю, всё хорошо.
Устало разваливаюсь на кровати, смотря в потолок. Говорить-то по сути нечего, поэтому молчу. Сердце медленно, но громко бухает в груди, голова идёт кругом. Хочется что-нибудь ляпнуть, чтобы разрядить обстановку, но язык отнимается.
— Ладно, — мне кажется, что парень курит. — Если что, извини. Как-нибудь заглажу косяк. И ты, это… На Костяна не обижайся. С ним нихерово сложно, но так-то он нормальный пацан, — фыркаю. — И спасибо за подарок.
— Да брось, мелочи, — смеюсь.
— Это лучше, чем набор дорогущей мужской косметики…
— Стой, что? Тебе Элли косметику подарила? Серьёзно?
— Ага.
Мы смеёмся, и напряжение неожиданно превращается в пыль, оставляя после себя невероятное спокойствие.
— Ну, это в её стиле.
— Я даже не удивлён, — прокашливается. — Ладно, пойду я. Надо квартиру убрать, а то срач такой, что ступить некуда.
— Ага, давай, — киваю сама себе, прекрасно понимая, что никто этого не увидит.
Он отключается первым. Ещё несколько секунд вслушиваюсь в тишину, а потом опускаю руку, в конец разваливаясь на постели.
Мне только что звонил Стас и просил прощение за вечер. Поверить только. Сначала Элли, затем Костя, а теперь вот Скворецкий. Дальше на нас должны напасть инопланетяне с зомби? Даже не знаю, какой из этих вариантов лучше. Наверное, всё-таки зомби. Они тупые и с ними проще справиться, а у зелёных есть бластеры и летающие тарелки.
И о чём я только думаю, блин?
Ложь 45. Ира
Любовь — единственное чувство, в котором всё истинно и всё лживо. (Николя де Шамфор)
IAMX — Kingdom Of Welcome Addiction
Ложь 45. Ира
Время пролетает невероятно быстро. Первое сентября остаётся позади, следом октябрь и ноябрь. Страница за страницей, день за днём. Школа, работа, работа, школа, выходные.
Погода буквально в одно мгновение становится отвратительной: жара испаряется под натиском дождей и холодов. Приходится попрощаться с футболками и платьями, достать из шкафа кофты, куртку и шарф, чтобы в один из противных дней не слечь с простудой. А вот сапоги у меня расклеились, так что довольствуюсь кроссовками. В принципе, осень в этом году тёплая, и заморозков пока что не было.
За последние месяцы в моей жизни мало что поменялось.
Элли всё так же крутит два романа, чудесным образом умудряясь избежать позорного разоблачения. В основном мы общаемся только в школе, потому что в остальное время я либо работаю, либо занимаюсь уроками, либо пытаюсь вычислить формулу, как не умереть на пенсию бабули в ожидании зарплаты.
Отец заглядывает редко. Целыми днями пропадает на работе, пытаясь разгрести завал из нераскрытых дел. Раз в неделю приносит денег и жалуется на сотрудников, мол, никто работать не хочет. Поэтому папе приходится торчать в участке сверхурочно.
Кстати, тот парнишка всё ещё в коме. Улик нет, свидетелей тоже. Отец говорит, что спустя столько месяцев уже вряд ли что-то можно сделать. А ещё рассказывает по секрету, мол, скорее всего, кто-то очень влиятельный заметает следы.
Мне кажется, это дело рук отца Стаса.
Иногда Скворецкий приезжает к нам в школу на своём классном байке и забирает Элли после занятий. Мы перекидываемся с ним парочкой слов по типу «Привет. Как дела?», и расходимся.
Часто представляю, как вместо Макеевой на байк Стаса забираюсь я, и мы уезжаем прочь под завистливые взгляды моих одноклассниц.
Но единственный, кто караулит меня у ворот школы, — Назаров. Ему там как мёдом намазали, постоянно приходит, выжидает, высматривает, курит в сторонке и даже иногда болтает с какими-нибудь школьниками. Ему, кстати, сняли гипс, и теперь парень радуется свободой.
А вообще, жизнь налаживается! С каждым днём мысли о Стасе начинают притупляться и вызывать лишь ностальгию, словно я думаю о давно забытой неразделённой любви. Хотя, признаться, видеть его вместе с Элли всё равно неприятно. И даже не из-за того, что парень мне нравится, а просто с каждым разом так и хочется подойти к нему и рассказать правду про Макееву, чтобы насладиться скандалом.
Но потом я понимаю, что это низко и мерзко. Не моё дело, пусть сами разбираются.
А вообще в последнее время я о многом думаю. Об Элли, например. Если переворошить нашу с ней дружбу, то окажется, что и нет её вовсе. Да, она помогла мне справиться с потерей мамы, была рядом и постоянно поддерживала. По сути-то у меня кроме неё и нет друзей. За пределами школы с одноклассниками я не общаюсь, с Гришей помимо работы тоже не пересекаемся, «вконтакте» мне практически никто не пишет.
Да и Элли тоже звонит только в те моменты, когда хочет поговорить «по душам». Основная тема — это Стас и Тёма. Иногда её мать, глупые наряды и прочая неинтересная ерунда.
Даже не помню, когда наша дружба превратилась в подобные сборища сплетниц. Раньше ведь было всё по-другому. Мы постоянно тусили вместе, гуляли, делали уроки, были не разлей вода.
А потом в какой-то момент всё перевернулось с ног на голову. Бабушка заболела, денег не хватало, и я пошла покорять необузданные просторы работы. Детство закончилось, и мы с Элли, видимо, тоже.
И напрашивается вопрос, а были ли мы с ней вообще когда-нибудь друзьями? Может быть, Макеева общалась со мной из жалости?
Бедная девчонка, потерявшая мать, с которой никто не дружит. Как благотворительность. Одолжение.
Сегодня пришлось отпроситься с занятий, чтобы успеть на работу. Гриша заболел, и придётся отрабатывать смену на пару с любителем «Хентая». Это такая мультяшная порнушка, которую смотрят извращенцы. В отличие от Гриши, Женя отвратительный собеседник. К счастью, видимся мы с ним редко. Смены не совпадают.
— Эй!
— А ты что здесь делаешь? — удивляюсь я, замечая недалеко от ворот школы Костю Назарова.