- Почему бы тебе не привести ее завтра к маме на обед?
- Ты прекрасно знаешь, мама тут же решит, что мы собираемся под венец, и всю родню на уши поставит.
- А разве ты этого не хочешь? По-моему, всегда мечтал жениться на ней.
Боже правый, конечно! Но мечтам этим так я не суждено было осуществиться. А теперь он строго-настрого запретил себе даже думать об этом. Иначе, если бы Мэйбл и на сей раз обманула его, пришлось бы окончательно разувериться в жизни.
- Мне нужно идти. Если завтра я не смогу приехать к маме, скажи, что загляну на неделе.
- Гард...
Но он уже повернулся и зашагал к выходу. Подойдя к Мэйбл, обнял ее за плечи и вывел за дверь. Ему показалось, что она вздрогнула от его прикосновения, и, помня, каким странным взглядом смотрела на них с сестрой, решил внести ясность.
- Это моя любимая сестра, Шерон. Они вышли на стоянку и подошли к "крайслеру". Мэйбл попросила, чтобы он оставил свой потрепанный автомобильчик около ее дома, а поехали они на ее машине. Не очень-то удобно в парадном платье забираться в старую колымагу. Гард возражать не стал. По дороге в клуб он испытал истинное наслаждение - роскошный автомобиль, послушный каждому движению рук и ног, не ехал, а казалось, летел по дороге. Впрочем, его вполне устраивал и старенький, видавший виды "фордик". Галантный ухажер открыл спутнице дверцу, помог усесться и, обойдя вокруг, сел за баранку. Он как раз пристегивался ремнем, когда Мэйбл наконец отреагировала на его слова о Шерон. - Я бы хотела с ней познакомиться, да и с твоей семьей тоже...
Гард обеспокоенно замер, держа в руке ключи. Нет, только не это, угрюмо подумал он. Одно дело провести с Мэйбл несколько вечеров, и совсем другое представить ее родителям. Если вдруг, не дай Бог, это случится, он станет вспоминать, как она сидела в их скромной гостиной, как хлопотала мать, видя в гостье будущую невестку, и жизнь его превратится в сущий ад. Особенно когда они расстанутся.
Но в голосе женщины звучала такая обида, что он почувствовал себя по отношению к ней просто негодяем.
Возвращались они молча. Домик Мэйбл был погружен во тьму. Хозяйка открыла дверь, вошла и включила лампу на столике в холле. Гард стоял на пороге и, прислонившись к косяку, не сводил с женщины глаз.
- Можешь не приглашать меня, уже поздно, - тихо проговорил он. Когда четверть часа назад они собрались ехать домой, ни один из них не сомневался, что остаток вечера проведут в постели. Но появление Шерон все изменило.
Мэйбл обернулась к гостю. Лицо ее светилось радостью - будто и не слышала его обидного отказа, словно ничего и не произошло. Подойдя к нему, взяла под руку и улыбнулась, приглашая зайти.
Гард закрыл ногой дверь и, чуть замешкавшись, обнял Мэйбл, притянул к себе и запечатлел на виске поцелуй. Он уже был благодарен за то, что она не передумала и не отправила его домой.
Знакомое чувство, чувство благодарности, усмехнулся про себя Гард. Тринадцать лет назад оно стояло на втором месте после любви. Он был благодарен любимой девушке за все - за каждый вечер, который она ему дарила, за любовь и ласку. Он понимал, что она могла бы при желании найти себе более достойного кавалера, поэтому был вдвойне признателен за любую малость.
Но со временем жадность его обуяла. Он захотел большего. Точно так же, как и сегодня.
Мэйбл, потянув гостя за собой, спросила:
- Хочешь кофе?
Гость с благодарностью отказался.
- А чаю?
Нет, чаю ему тоже не хотелось.
- Может, включить телевизор?
Он отрицательно мотнул головой и пробормотал:
- Я хочу... тебя.
В глазах ее вспыхнуло ответное желание, и Гард вдруг с отчаянием подумал, что одного физического наслаждения ему мало. Он теперь хочет большего - любить ее. Но не так, как раньше, - по-юношески пылко и безоглядно. А как зрелый мужчина любит женщину - серьезно и обдуманно, крепко, всем сердцем. Да что это в самом деле, испугался Гард. Какая там любовь! И думать не смей! Вот она, прелестница - мягкая, покорная. Чего еще желать?
Женщина ласково улыбнулась.
- Какое совпадение, - игриво заметила она. - Я как раз подумала, не заняться ли нам любовью. - И отойдя от него, стала подниматься по лестнице.
Гард ошеломленно смотрел ей вслед, но, опомнившись, последовал за ней. Когда он поднялся на второй этаж, Мэйбл уже зашла в свою комнату. Дверь была приоткрыта и Гард, медленно подойдя, остановился на пороге.
В редкие минуты представляя себе Мэйбл в спальне, он мысленно рисовал вычурно-нарядную опочивальню с убранством в чисто женском вкусе - зеркала, пуфики и всякие там подушечки, оборочки и кружева. В общем, нечто такое, где чувствуешь себя не в своей тарелке. Однако ничего подобного здесь не оказалось. Мебель строгая, простая, из мореного дуба. Темно-зеленый ковер, малиновых тонов занавесь на окне и покрывало на постели. В такой комнате ничто не нарушало его представлений о скромном быте.
Мэйбл стояла возле кровати и при виде любовника поспешно отвела глаза. Вся напускная смелость, казалось, в один миг слетела с нее. Гард мог бы дать голову на отсечение, что ни одного мужчину, кроме него, она в жизни не соблазнила. Впрочем, когда ему было немногим больше двадцати, это не представляло никаких трудностей - поцелуй, легкое прикосновение, любящий взгляд - и он в ее власти.
- Распусти волосы, - хриплым голосом попросил он.
Женщина послушно расстегнула заколки и бросила их на туалетный столик, потом одну за другой вытащила маленькие шпильки. Тряхнула головой, и пепельные волосы в беспорядке рассыпались по ее плечам. Так ему всегда и нравилось - будто она только что встала с постели, хотя уж где-где, а в кровати им любовью никогда не доводилось заниматься. Вот на траве, на песке, на заднем сиденье автомобиля - дело другое.
Гард не сделал ни шагу, оставаясь на пороге, хотя его так и подмывало подойти к ней, зарыться руками в ее волосы, крепко прижать к себе. Но он заставил себя сдержаться, чтобы как можно полнее ощутить снедавшую его жажду обладания.
- Сними туфли.
Мэйбл, опершись рукой о туалетный столик, неторопливо сбросила сначала одну, потом другую туфлю и небрежно отодвинула их в сторону. Узенькие лодочки на непомерно высоких шпильках делали ее длинные стройные ноги еще красивее и привлекательнее. Раньше его мало волновала дамская обувка, но при виде этих острых каблуков в голове зашевелились всякие пикантные мыслишки.
Прелестница застыла, ожидая очередной команды, которая не заставила себя ждать.
- А теперь платье.
Оно было ярко-синего цвета с пуговками впереди и широким черным поясом. Сначала она расстегнула пояс и бросила его на кресло. Потом, наклонив голову - при этом длинные волосы свесились на грудь, - принялась за пуговицы. Покончив с ними, выпрямилась, и через секунду платье лежало у ее ног.
Теперь Мэйбл стояла перед ним в скромных трусиках телесного цвета без всяких там ухищрений, призванных будить в мужчине первобытные инстинкты. И правильно, подумал Гард, сексуальности в ней и так хоть отбавляй.
Ну, хватит ждать, решил он. Стоит здесь черт знает сколько.
Любовник не спеша шагнул в комнату и, глядя на Мэйбл, обошел стройную фигурку вокруг. Полуобнаженная красавица замерла.
- Чего ты смущаешься? - прошептал он ей на ухо.
- Мне уже не восемнадцать...
- Ну и что?
- Я не... - Она беспомощно пожала плечами. - Я уже не та девчонка, которую ты когда-то знал.
Став у нее за спиной, Гард обнял любимую за плечи - она вздрогнула. Руки его скользнули к двум маленьким крючочкам, на которые застегивался лифчик, и расстегнули их. - Ты была очаровательной девушкой, Мэйбл, задумчиво проговорил он, коснувшись губами ее шеи, - а стала интересной женщиной. - И поцеловал еще раз.
Медленно спустив бретели с плеч, Гард провел по бархатистой коже. Какая гладкая! Так бы и трогал ее, ласкал, не переставая.
Его пальцы коснулись тугой, будто девичьей груди. Он ощутил, как внутри разгорается, стремительно набирая силу, безудержный огонь желания и порывисто притянул искусительницу к себе.