- Послушай, Алан. Если твоя мама и вправду захочет снова выйти замуж за твоего папу, я не собираюсь становиться у нее на пути. Пусть только скажет мне об этом, и я уйду.
Тринадцать лет назад так именно все и получилось - девушка предпочла ему Реджи, и он ушел, подумал Гард.
- Так уходите!
Гард покачал головой.
- Она сама должна мне сказать об этом, а не ты. Послушай, давай договоримся. Тебе не нравится, что я прихожу в ваш дом, провожу время с твоей мамой - отлично! Можешь злиться на меня сколько душе угодно. Но не вымещай свою злобу на матери! Не кричи на нее и не швыряй чем попало. Она твоя мать, и ты не имеешь права так вести себя с ней. Алан наклонился к ненавистному гостю.
- Я придумал кое-что получше! Исчезните, и все! Нам без вас было так хорошо! Жили не тужили... И зачем только она вас повстречала!
Гард не сомневался, что мальчишке без него жилось куда спокойнее. Он мечтал о том, чтобы снова зажить вместе, всей семьей. И ни один человек на эту мечту не покушался. Пусть Мэйбл и не обнадеживала сына, что все еще любит его отца, зато и не давала поводов думать, что сможет полюбить другого мужчину. Так что мечтам Алана ничто не угрожало. До тех пор, пока не появился он, Гард... - Есть вещи, Алан, не подвластные нашим желаниям, тихо сказал он. - Мне очень жаль, что ты несчастен, потому что не можешь жить и с мамой, и с папой. Жаль, что ты не можешь чаще видеться с отцом. А еще мне неприятно, что ты не хочешь, чтобы мы были друзьями. Но маму свою не вини. Она тут ни при чем. - Гард встал и направился к двери.
- Мама приготовила ужин. Может, спустишься и поешь с нами?
Не проронив ни слова, Алан сидел, хмуро уставившись в пол.
- Ну, если передумаешь... - И, оборвав себя на полуслове, Гард вышел из комнаты. Уже закрывая дверь, услышал гневный ропот:
- Это мой дом! Вам здесь не место!
Гард не стал спускаться на кухню, а заглянул в спальню Мэйбл и с минуту постоял в темноте. Он знал эту комнату так же хорошо, как свою собственную. За последнюю неделю провел в ней больше времени, чем в своей. И чувствовал себя здесь уютно и спокойно, как дома. И вопреки утверждению Алана, именно здесь и было его место. Он бы с радостью провел в этом доме все то время, пока служит в форте Джи-Пойнт.
Да и всю оставшуюся жизнь был бы счастлив провести с Мэйбл.
Да, но как переживет все это Алан?
И что же им теперь с Мэйбл делать? Захочет ли она и дальше встречаться с мужчиной, которого ненавидит ее собственный ребенок? Хорошо ли сам поступает, занимаясь с ней любовными играми, но не думая жениться? Вправе ли они не считаться с чувствами и настроениями Алана только потому, что он еще маленький? Голова может лопнуть от этих вопросов!
- Я так и знала, что ты здесь! - Мэйбл неслышно вошла в комнату и закрыла за собой дверь. - Он швырялся чем-нибудь в тебя?
- Нет.
- Слава Богу! - Нащупав в темноте его руку, сжала ее. - Я и не представляла, что он может быть таким грубым и вспыльчивым!
- Если бы ты знала, на что способен загнанный в угол человек, ты бы вообще диву давалась.
- Мне только жалко его... - Мэйбл виновато улыбнулась. - Я чувствую себя такой эгоисткой. Дикость какая-то! Если бы ты или я выкинули такое со своими родителями, они бы чувствовали себя кем угодно, только не эгоистами. Может, они воспитывали нас лучше, чем я Алана?
- Жизнь у нас с тобой была другая. Вот скажи, когда тебе было столько лет, сколько сейчас сыну, ты знала кого-нибудь, чьи родители разошлись? У кого были бы такие же проблемы, как у мальчишки.
- Вроде нет. - Интересно, какое у сына сейчас выражение лица, подумала мать. - Спасибо, что поговорил с ним.
- Ничего это не дало...
Мэйбл нашла другую мужскую руку и сильно сжала обе.
- Только не смей разыгрывать из себя благородного героя и бросать меня из-за Алана! - проговорила она.
- Ты что, считаешь, что я на это способен? Мэйбл догадалась по тону такая мысль и в самом деле приходила ему в голову.
- А ты считаешь, что я это позволю? - спросила она, проглотив комок в горле. - Если я тебе надоела и ты не желаешь меня больше видеть или если считаешь, что истерики сына слишком дорогая плата за наши встречи, тогда дело другое. Но позволить одиннадцатилетнему сопляку диктовать тебе, с кем встречаться, а с кем нет...
Гард поцелуем остановил ненужное многословие. Это был не страстный поцелуй, призванный будить желание и вызывать трепет, а лишь ласковое, успокаивающее прикосновение губ.
- В одном твой сын оказался прав - я тебя не достоин. А теперь... Гард быстро чмокнул женщину и потянул за собой к двери. - Не думаю, что он будет с нами ужинать, но если вдруг выйдет из своей комнаты и застанет нас здесь в темноте, скандала не оберешься. Так что пошли есть сосиски.
Мэйбл лежала в постели, подложив под голову руку. Был первый час ночи. Гард давно ушел, поцеловав на прощание, пригласил поужинать с ним во вторник и посокрушался, что не может остаться до утра. За последние четыре ночи она привыкла спать с любимым, и теперь кровать без него казалась ей непомерно огромной. Зато никто не похрапывает, улыбнулась Мэйбл, но улыбка тут же погасла - как же ей одиноко! Теперь, когда сын вернулся домой, они с Гардом не могли себе позволить спать вместе. Он оказался прав. Если у ее сына возникнет хоть малейшее подозрение, что их отношения зашли так далеко, он может сорваться и натворить новых бед.
Так что же делать с Аланом? Вариантов немного... От Гарда никогда не откажется. Пока сам ее не бросит, она от него никуда не уйдет. К Реджи ни за что не вернется. Может, продолжать встречаться с любовником и наплевать на выходки сына? Решение не из лучших. Предположим, она пойдет на это, но долго ли выдержат оба такие зыбкие отношения. Наверняка Гард решит, что овчинка выделки не стоит.
Стук в дверь прервал ее грустные размышления.
- Входи, - сказала Мэйбл, привстав и повернувшись на бок.
Дверь распахнулась. На пороге стоял Алан. Свет из холла делал его силуэт особенно четким.
- Можно войти?
Как же он вырос, подумала мать. Правда, пока еще по-мальчишески угловат, но уже не скажешь, что ребенок. Потихоньку превращается в подростка. К горлу внезапно подступил комок. Как же это, оказывается, нелегко, когда дети подрастают! Ей теперь так не хватало того ласкового милого мальчугана, который больше всего на свете любил сидеть, тесно прижавшись к ней, и слушал сказки про злых волков, хитрых лисов и про котов, которые носят шляпы. Того чудесного, горячо обожаемого малыша, который доверял каждому ее слову, которому и в голову не приходило с ней пререкаться, а если это и случалось, то только по такому ничтожному поводу, как время отхода ко сну.
Мэйбл села и, подоткнув под спину подушку, жестом пригласила сына сесть рядом.
Он робко подошел к кровати и примостился на самом краешке.
- Мне очень жаль, что так вышло с подарком...
- Что это было?
- Елочная игрушка из дутого стекла. Северный олень с венком на шее. Зря я его разбил...
- Зря... - тут же согласилась мать.
- Папа дал мне деньги... - Он запнулся и начал снова: - Дедушка дал папе денег, а папа дал их мне на подарок.
- Как съездил?
- Нормально. Повидался с Бобом и Джони. Гарри уехал, а родители Кэтрин разошлись. Ее отец живет теперь в Далласе, а у мамы новый муж.
Давненько она не слышала знакомых имен.
Эти дети жили по соседству, много времени проводили у них дома и иногда казалось, что у нее не один ребенок, а полдюжины.
- А как папа?
Не отрывая глаз от пола, Алан придвинулся к матери поближе.
- Нормально. - Секунду помолчав, спросил: - Мам, ты что, собираешься замуж за Гарда?
Женщина растерянно замолчала и, решившись на неизбежный разговор, ответила:
- Он мне не предлагает, Алан.
- А если бы предложил?
- Вышла бы.
- Но я не хочу, чтобы он был моим папой! Он ведь полицейский, мама! Он... он... мерзкий тип! Он...
- Но он не твой отец. В этом все дело, правда?
Упрямец проигнорировал этот вопрос.