— Что вы пьете?
— Виски есть?
— Конечно. Как?
— Со льдом, содовой и лимонным соком.
Она скрылась за стеклянной дверью, бесшумно сдвигавшейся в сторону. Джеф опустился в кресло лицом к солнцу, закрыл глаза. Жара была такой сильной, что кожа горела. Внезапно Шарлен приблизилась к нему с двумя бокалами. Она дала Джефу виски с содовой, а себе оставила бокал с прозрачным напитком — вероятно, с водой и тоником.
Она удивила его неожиданным вопросом:
— Это правда?
— Что?
Он посмотрел на нее.
Она отвела взгляд в сторону.
— Вы действительно избили ее после присуждения премий?
— Нет, конечно!
— Я так и думала.
Казалось, она обрадовалась.
— Здесь много говорили на следующий день о том, что вы якобы напились и избили ее от зависти. Какой-то глупый негодяй даже сказал, что вы пытались изнасиловать ее.
— Вы этому не поверили?
— Нет, — сказала она. — Хотя, если бы это действительно произошло, я бы поняла вас.
Он посмотрел на Шарлен. Она сидела лицом к солнцу. Услышав, что он передвинулся, девушка добавила:
— Я считаю ее холодной, расчетливой шлюхой. Женщина, которая всегда идеально выглядит на людях, слишком любит себя, чтобы сделать счастливым мужчину.
Он ничего не ответил. В словах не было нужды.
— Она часто изменяет вам, — произнесла Шарлен. — Я бы не сказала это, если бы вы сами не знали. И если бы вы не нравились мне. Но вы мне нравитесь. Вы очень красивы. К тому же вы добрый человек. Я поняла это, когда вы играли с той глупой маленькой блондинкой. Большинство мужчин тотчас стало бы игнорировать ее, если бы они не хотели переспать с ней. Мне кажется, вы не любите обижать людей без нужды.
— Спасибо, — сказал он, не скрывая своего раздражения тем, что его так тщательно изучали, хотя выводы и оказались благоприятными.
— Есть причина, по которой я говорю вам это, — сказала она. — Через несколько минут солнце скроется. Здесь будет холодно. Вам придется уйти. Или мне придется пригласить вас в коттедж, где воздух теплее. Прежде чем я это сделаю, я хочу кое-что узнать. Если что-то произойдет, это случится потому, что вы сердитесь на нее? Или потому, что я вам нравлюсь?
Прямолинейность вопроса изумила Джефа, хотя он с первых минут общения отметил откровенность Шарлен. Он заколебался.
Но в этот момент она сказала:
— Забудьте. Вам лучше уйти. Если пожелаете, приходите завтра. Я буду здесь. Мы сможем поиграть в теннис.
— Завтра днем? В то же время?
— В то же время.
Они поднялись одновременно, встали лицом к лицу. Джефу вдруг захотелось поцеловать ее, но он этого не сделал. Он обрадовался — глаза Шарлен говорили: «Спасибо, не надо». Он взял свою ракетку и зашагал по бетонной дорожке к автостоянке.
Мимо него проехал автомобиль. Джеф услышал сигнал. Кто-то произнес его имя, но он не узнал голос. Возможно, это был Берджесс. Или другой актер, с которым когда-то работал Джеф. Или агент. Или кто-то еще. Это не имело значения. Внезапно его жизнь обрела свежесть из-за этой девушки.
Это имело значение.
Когда он вернулся в дом Коуна, Джоан находилась в своей комнате. Он прошел к бассейну и нашел возле него почти пустую бутылку с джином. Очевидно, после его отъезда она сидела там и пила.
Он застал ее перед туалетным столиком. Она рассматривала свое лицо в зеркале. Услышав, как он вошел, она сосредоточила свое внимание на опухшей губе и слегка поврежденной щеке. Джеф знал, что таким образом она обвиняла его, но не отреагировал на укор. Он заметил, что ее кожа покраснела от жаркого дневного солнца.
— Значит, ты все-таки вышла из дома. Это хорошо, — произнес Джеф, чувствуя, что он должен что-то сказать.
— Я подумала, что солнце ускорит заживление. Или поможет скрыть следы, — сказала Джоан.
Сейчас она была одновременно жертвой и обвинителем.
— Я не могу показаться в городе в таком виде.
Не отвечая ей, он снял с себя теннисную одежду, шагнул в стеклянную душевую кабину, отдался во власть горячей воды и душистого мыла. Он тщательно вымыл свое тело, особенно вокруг половых органов, которые, казалось, ожили сегодня. При этом он думал о Шарлен. Надеялся, что она станет избавлением от скуки вынужденного заточения, на которое он согласился, чтобы избежать сплетен и слухов. Которые все же распространялись, несмотря на рекомендованную Доктором линию поведения.
Джеф пообедал в одиночестве и собрался лечь в постель. Зазвонил телефон. Джеф услышал приветливый, дружелюбный, слишком ласковый голос Доктора.
— Ну, Джеф, ты всем доволен? Как дом? Келвин, Мима?
— Все отлично.
— Ты вывозил куда-нибудь Джоан?
— Она сказала, что хочет несколько дней посидеть в доме.
— Еще есть следы? — печально спросил Доктор.
— Есть.
— Выведи ее. Грим все закроет. Вас должны видеть вместе. Особенно по вечерам. Поздравления поднимут ей настроение.
— Я сделаю все возможное, — сказал Джеф, надеясь, что в его голосе присутствует достаточная решимость, и зная, что Доктор позвонил с какой-то другой целью.
— О’кей. Не переживай слишком сильно. Я позвоню тебе через день или два.
Казалось, Доктор собирается положить трубку, но он неожиданно произнес:
— Да, между прочим…
Джеф насторожился. Он понял, что сейчас узнает главную причину этого звонка.
— Я слышал, ты встречался в клубе с дочерью Мо Рашбаума.
Голос Доктора прозвучал небрежно.
— С дочерью Мо Рашбаума?
На мгновение Джеф искренне изумился.
— Да, Мо Рашбаума. Сеть кинотеатров «Рашбаум Тиэтр». Он из Чикаго. Насколько мне известно, его дочь — весьма красивая девушка. Высокая, темноволосая. Ее зовут Шарлотта или как-то похоже…
— Шарлен. Да, мы сегодня играли в теннис. Парную игру.
Последние слова прозвучали как оправдание.
— Да? Она славная девушка? Я когда-то давно знал ее отца.
— Да, она славная. Ты хочешь, чтобы я передал ей что-то?
— Пусть передаст привет отцу.
— Хорошо.
— Если сможешь, вытащи Джоан из дома, пусть вас видят вместе — ну, как обычно.
Раздраженный такой слежкой, Джеф взорвался:
— Послушай, Доктор, если ты хочешь, чтобы нас видели вместе, это одно! Но «как обычно» — это нечто другое. Потому что в последние месяцы мы «обычно» не выходили вместе!
— Джеф, Джеф, не злись. Особенно сейчас, когда мы так близки. Может быть, я проявил излишнюю дипломатичность. Скажу все прямо. Шарлен Рашбаум — очень красивая девушка. Играть с ней в теннис — это одно, а заходить в ее коттедж, чтобы выпить и заняться кое-чем еще, — это другое. Держись подальше от «Рекет-клаб» без Джоан. Это змеиное гнездо. Источник сплетен.
— Доктор, раз уж мы так откровенны, не могли бы вы расшифровать, что значит «кое-что еще»?
Не услышав ответа, Джеф продолжил:
— Да, мы выпили! Но «кое-чего еще» не было! Ты доволен?
— Доволен, Джеф, — сказал Доктор тоном обиженного, неправильно понятого отца.
Он, конечно, первым положил трубку.
4
Следующим утром Джеф проснулся рано. Джоан еще спала, но ее обычного тихого храпа не было слышно. Взволнованный Джеф встал с кровати и склонился над Джоан, чтобы убедиться в том, что она дышит. Не включая света, он прошел в ванную. Солнечные лучи уже проникали сквозь шторы.
Он помочился, спустил воду и начал чистить зубы. Рассматривая свое отражение в зеркале во время бритья, понял, что делает это из-за предстоящей встречи с Шарлен. Каким видит его девушка, которая моложе его на двадцать лет?
Когда он тихо вышел из ванной, Джоан приветствовала его:
— Господи! Нельзя меньше шуметь?
— Я не издал ни звука, — сердитым шепотом возразил он.
— В следующий раз сделай одолжение — мочись в стенку унитаза!
Она отвернулась, спрятала голову под подушку, сделала вид, что хочет снова заснуть.
Джеф мысленно произнес: «Еще одно утро очаровательной американской пары, встречающей его в уютном любовном гнездышке над Беверли-Хиллз. Доброе утро, дорогая Джоан. Доброе утро, милый Джеф».
Прибыв в «Рекет-клаб», он заметил ее на дальнем корте для профессионалов. Она брала урок игры у сетки. Трикотажная тенниска обтягивала ее тело, подчеркивая линию бюста. Сейчас груди Шарлен выглядели еще лучше, чем вчера, когда она была в накрахмаленном платье.