Решив больше не дожидаться, Марина быстро оделась и вышла на улицу. Уже давно стемнело, горели фонари, и ярко сверкали в морозном небе трамвайные искры.
23
К Ане Марину не пустили.
— Она не хочет никого видеть, — объяснил Марине лечащий врач, пожилой, широкоплечий мужчина с густой копной седых волос и ослепительной голливудской улыбкой.
— А домой ее когда выпишут? — растерянно спросила Марина, прижимая к себе пакет с купленными для Ани бананами.
— Боюсь, что об этом рано еще говорить. Сейчас с ней работает наш психиатр.
— Психиатр?! Но она же не сумасшедшая! Она просто… — Марина запнулась.
— Попала в сложную житейскую ситуацию, — пришел ей на помощь врач. — Когда возвращаются ее родители?
— В понедельник, — сказала Марина упавшим голосом. Лопнули все ее надежды скрыть эту историю от родителей Ани.
— Успокойтесь, — врач положил Марине на плечо руку. — В вашем положении вредно волноваться. («И далось же им всем мое положение! — в панике подумала Марина. — Неужели так заметно? Еще вчера ведь ничего не было!») — Мы вовсе не считаем вашу подругу сумасшедшей. Тем не менее человека, пытающегося разрешить свои проблемы таким вот образом, вряд ли можно считать абсолютно нормальным. А скажите, где сейчас тот молодой человек, из-за которого, собственно…
— В Америке.
— Да, ситуация… — Врач потер указательным пальцем переносицу. — Не отчаивайтесь, в жизни всякое бывает! Мы подержим ее у себя, постараемся никуда не переводить. Но и вы нас поймите: ваша подруга проснулась далеко не в лучшем состоянии духа. Нет никаких гарантий, что, выйдя отсюда, она не сделает немедленно то же самое. Вы же не сможете все время за ней следить! Вы согласны со мной?
Марина неохотно кивнула.
— Ну что ж, тогда я с вами прощаюсь. — Врач не торопясь направился к лестнице. На ходу он обернулся и сказал, указывая рукой на бананы: — Вы можете оставить передачу у дежурного.
Вконец расстроенная Марина вышла из клиники. Надо ехать к Ане, забирать свои вещи и решать, что делать дальше. Ехать к родителям? Но ведь ей предстоит продержаться всего до воскресенья! Со школой вопрос так или иначе был решен, будет свадьба в воскресенье. «Раз так, не стоит и огород городить! — решила Марина. — Доживу эти два дня у Ани, все равно там никого не будет до понедельника!»
24
Подходя к Аниной квартире, Марина услышала жуткие стоны вперемежку с ругательствами, несшиеся с чердака. Закрыв за собой дверь, Марина попыталась выбросить их из головы, тщетно. Душераздирающие крики проникали сквозь плотную, обитую дерматином дверь, словно ледяные руки сжимали Маринино сердце.
«Что ж никто не делает ничего? — твердила она, бродя по коридору с полными слез глазами. — Человеку же там плохо! Нужно «Скорую» вызвать!»
Минут через пятнадцать нервы у Марины сдали, и она поняла, что должна посмотреть, что происходит. Она вышла на лестничную клетку. Двери всех квартир на их этаже были заперты, ни из-за одной не вылетало ни звука. Тишину разрезали только громкие, повторяющиеся через определенный промежуток времени стоны, и сопровождающая их матерная ругань.
«Как же так? — подумала в панике Марина. — Кто-то стонет там так ужасно, что прямо сердце разрывается, и никому нет дела! Время восемь часов, не может быть, чтобы никого не было дома! Что же они, не люди, что ли?!»
Марина представила себе, как она, например, поднимаясь по лестнице, поскальзывается и ломает ногу. Интересно, сколько бы она тут пролежала? К ней бы, наверное, тоже никто не пришел на помощь! Да, пожалуй, рассчитывать на людскую помощь легче в пустыне или где-нибудь на Северном полюсе, чем в этом густонаселенном доме.
Марина решительно потянула на себя зарешеченную дверцу чердака. С металлическим скрежетом дверца раскрылась. Входя, Марина снова оглянулась назад. Ей показалось, что за каждой из трех запертых дверей кто-то стоит, припав правым или левым глазом к глазку, и смотрит на нее, затаив дыхание от любопытства, ждет, что же будет дальше. Марину всю передернуло, и она громко захлопнула за собой дверь чердака.
За дверью было полутемно. Под потолком горела тусклая пыльная лампочка, под ногами был стертый, заплеванный кафель. Сделав несколько шагов и едва не поскользнувшись, Марина наконец разглядела в полутьме у стены человек пять неопределенного возраста и пола, одетых в бесформенное и грязное тряпье. Сидя на куче рванины, они резались в карты. Рядом с ними стояли бутылка и пара граненых стаканов.