— Да, и собирается начать с особо человечного поступка, — заметил Валерьян. — А Магда? Может, она ему скажет?
— А что Магда? — отозвался на это Денис. — Ее тоже ведь понять можно. Мечта ее наконец сбывается: провести остаток дней с Сан Санычем и Аленой.
Алена стояла на пороге столовой, низко опустив голову и покусывая губу.
— Ребята, — с трудом выговорила она, сглотнув, — вы поймите, что я-то могу поделать? Ведь это точно такой же не мой дом, как и не ваш! — Похоже было, что мысль эта пришла Алене в голову впервые в жизни.
25
Какое-то время все ходили по дому оглушенные. К обеду обнаружилось, что нечего есть. Ольга, у которой в тот день как раз было дежурство, с самого завтрака ревела в Денисовой комнате, и никому в голову не пришло, что ее надо заменить.
Женя тоже лежала у себя с дикой головной болью, а Димыч, как взрослый, суетился возле нее и менял ей на лбу мокрое полотенце.
Марину совершенно издергали дети. Они точно чувствовали, что что-то произошло, плакали, кричали, и Марина ни на минуту не могла их оставить. Едва затихнет один, как немедленно принимается орать другой.
Марина металась между корзинками, и в голове у нее при этом стучало: «Ох, что же делать, куда же теперь деваться?» В принципе Марина понимала, что ей есть куда деться. Как вовремя освободилась у Сергея квартира!
А как же остальные?
Валька расхаживал по дому с Соней на руках и без конца твердил, адресуясь к Алене:
— Соньку я тебе не дам! Слышишь, не дам! Как хочешь, а увозить ее в Швейцарию я тебе не дам!
— Ну Валечка! — молила с заплаканными глазами Алена. — Ну погоди немножко! Будет у нас еще с тобой время об этом поговорить!
— И говорить нечего! Не дам, и все! У тебя и так уже двое!
Марина, едва малыши немного затихли, побежала к Маше, надеясь хоть там найти привычный покой и порядок, но в большой комнате все было разворочено, шла полным ходом укладка.
— Ты знаешь, Марина, мы решили, что я сразу уеду, — объяснила Маша. — Ну чего я тут стану мешаться? Илюшка, наверное, останется до конца. Тебе позвать его? Он свои вещи собирает в соседней комнате.
— Ты рада, — нехорошая догадка шевельнулась у Марины. — Теперь-то Илюшка только твой будет!
— Ты с ума сошла? — Марине еще не случалось видеть, чтобы кроткая Маша настолько вышла из себя. Марина горько пожалела о своем вопросе.
— Машенька, прости меня, черт знает что болтаю! Совсем я расклеилась! Что теперь с Олей будет? И с Женей? А Володя с Катей и ихние тройняшки? А зверье?
— Руслана мы с собой заберем, — решительно проговорил Илья, входя в комнату. — С голубями не знаю, чего делать! Придется, наверное, на балконе голубятню устраивать. Ты как, Маш, насчет этого?
— А лошади?
— Про лошадей никто еще пока что не думал. Может, Бруно их к себе возьмет? До кучи.
Мысли о зверье хотя бы отвлекали от мыслей о людях.
Выйдя на крыльцо, Марина неожиданно услышала, что кто-то стучится в ворота. На секунду у Марины возникла безумная мысль, что это Сан Саныч вернулся, сказать, что он пошутил. Разумеется, это был чистейшей воды бред, ведь у Сан Саныча свои ключи и он на машине! Но вдруг!.. Чего на свете не бывает!
Марина не сразу узнала человека, стоящего перед ней на тропинке. Они были когда-то знакомы, но кто он?
— Не припомнишь, что ли? — спросил высокий, заросший бородой парень в кирзовых сапогах и застиранной клетчатой рубашке. От него крепко пахло лошадиным потом и дегтем. — А я-то вот тебя сразу признал, хоть ты и здорово изменилась! Гришка я, Махонин, помнишь такого?
— Гришка! — обрадовалась Марина.
— А я по твоему письму приехал! Но… — Он неожиданно смутился. — Может, я не вовремя? Может, надо было письмо сперва написать?
— Ой, нет! — Марина повисла у него на руке. — Ой, нет, Гришенька, только не уходи. Пожалуйста! Это я просто сначала растерялась. Тут у нас с утра такое творится! Ты вовремя, ты просто ужас как вовремя! Ты замечательно сделал, что приехал именно сейчас! — И Марина потащила растерянного Гришку за собой, втащила его на второй этаж, ногой распахнула дверь в комнату Жени, и только тогда Марина впервые испугалась: а точно ли правильно она поступила? А вдруг…
Но было поздно. Женя увидела стоящего в дверях Гришку и в первое мгновение словно оцепенела. Затем Женя проворно вытолкала Димыча и Марину из своей комнаты, сказав им обоим:
— Вы лучше сейчас уйдите. Нам… Нам нужно поговорить. — И, уже обращаясь к Гришке: — Ну, здравствуй. Ты как меня нашел?
— Но, мама! — попытался было возражать Димыч. — У тебя же голова болит!