— Ага! — Она даже, кажется, улыбнулась.
— Марина! — не оборачиваясь, бросил Денис. — Подержи ты Машу за плечи. У тебя есть платок? Вытри ей, пожалуйста, со лба пот. А ты, мудак, — так же не оборачиваясь и все тем же деловым тоном, — сядь. Тут еще работы на полчаса, никак не меньше.
— Да ладно уж, постою как-нибудь, — вяло отозвался Илья, но его, кажется, никто не услышал.
Марина сжимала Машины плечи, и ей казалось, что вся ее, Маринина, сила переливается в Машу, что наравне с Машей она участвует в каждом толчке. И Марина тоже раскраснелась, и пот потек по ее лицу, эх, кто бы вытер! И она уже даже почувствовала, что начинает уставать, особенно когда Маша пробормотала что-то вроде: «Не могу больше!» На что Денис прошипел, сурово сдвинув брови:
— Вот я тебе не смогу!
И тут наконец, когда казалось, что силы у всех кончились, оно вдруг родилось и сразу же заорало — никто его не шлепал, никто к нему даже не притрагивался, оно даже еще не до конца выбралось на свет божий.
— Л-ля! — кричало оно. — Л-ля!
— Уф, — выдохнула Маша и улыбнулась. — Дениска, кто там у меня?
— Погоди, сейчас посмотрю. — Денис улыбался, с осторожностью извлекая крохотные плечики и все остальное. — Девочка.
Денис переложил пищащего младенца на Машин сразу же опавший живот. Крик прекратился.
Марина смотрела на ребенка не мигая, словно боясь упустить что-то важное. Господи, какое это было чудо! Ведь вот только что его совсем не было, и вдруг оно появилось, такое маленькое, красное, покрытое каким-то пухом, и такое живое и настоящее, совсем как человек, даже пяточки есть, и ладошки, и глаза — опухшие, черные-черные! Марине казалось, что они глядят прямо на нее.
Возвратился Денис, разбил над столом ампулу с шелком, перевязал и перерезал пуповину, снял с Машиного живота малышку, она была вся мокрая, в крови и какой-то слизи, положил ее на руки Илье.
— На, папаша! И за что, спрашивается, тебе такая классная девка?
Илья держал свою девочку осторожно-осторожно. Она целиком умещалась в его ладонях. Он смотрел на нее не отрываясь, стараясь не дышать, и постепенно глаза его заполнялись слезами. Одна из слез капнула малышке на лицо, она сморщилась и чихнула.
Марине казалось, что в момент рождения ребенка в комнате словно бы открыли какое-то окно, сквозь него в комнату заструился не просто свежий воздух, а божественный нектар, которым дышится глубоко-глубоко, от которого проясняется в голове, и в сердце, и в душе, и в жизни, да, это было именно окно в жизнь, в какую-то другую, неведомую, более правильную, более настоящую, чем та, которой все обычно живут, в жизнь, где всегда был именно такой воздух. И Марина дышала и дышала и все никак не могла надышаться. Ей хотелось обнимать и любить всех вокруг, и она бросилась целовать Машу, Илью, Дениса, бормоча какие-то поздравления и чувствуя, что этого недостаточно, что позорно мало для того, чтобы выразить все, что она к ним сейчас чувствует, и она плакала и смеялась одновременно, и Маша ей улыбалась, и, Боже мой, какая она сейчас была красивая, и как смотрел на нее Илья с девочкой на руках, и как завидовала им Марина!
— Ну, пошли! — Денис ласково обнял ее за плечи. — Нужно же поспать хоть немножко! Господи, уже скоро шесть, а в восемь мне вставать! И вы все тоже сейчас же ложитесь спать! Нарадуетесь еще. Завтра будет время.
Денис ушел и увел Марину, на лестнице, поднимаясь к себе на второй этаж, он потер переносицу и произнес:
— Нет, ну надо же! И бывают же такие легкие роды! Впрочем, вторые роды всегда полегче.
«А первые?» — с внезапным испугом подумала Марина. Все, что она увидела, ей очень понравилось, а вдруг у нее у самой все будет по-другому? Марина искоса, с нежностью взглянула на Дениса — с ним ей, пожалуй, ничего не страшно.
Они поднялись и легли, и, уже засыпая, закрыв глаза, Марина неожиданно ясно увидела Валерьяна. Он смотрел прямо на нее, и губы его шевелились. Он читал стихи, но Марина не смогла разобрать ни слова. Лицо его показалось ей в тот момент таким милым и родным, что она даже застонала и потянулась навстречу. Кому? Денис спал, из его полуоткрытого рта на подушку тонкой струйкой стекала слюна. «Господи, — подумала Марина. — Так кого же из них я люблю, Дениса или Валерьяна? А может, все-таки Игоря?» И уже во сне Марина усмехнулась, в сон проник крик ребенка, Марина счастливо чмокнула губами, словно пристраиваясь к материнской груди, и теплая, мягкая, уютная чернота окружила ее, обняла и приняла в свое лоно.
5
Она проснулась от поцелуя. Денис, уже одетый, как всегда в белоснежной рубашке и при галстуке, стоял возле кровати.