- Да. Довольно сильно. Я думаю… ее найдут.
- Я тоже так думаю. Но все же, мне жаль тех, кто довольно в раннем возрасте познает такую боль.
Я промолчал. Но, мне не жаль. Я не испытываю сочувствие к незнакомым мне людям.
- Конечно. Ее найдут. Живой или мертвой, будет уже не важно. Ведь даже если она будет жива, то будет переживать ту боль, с которой столкнулась всю жизнь, - он положил мои продукты в пакет и протянул мне.
- Да, спасибо, - я забрал пакет, - мне пора идти…
- Береги себя.
- Спасибо, - я попрощался и вышел из магазина.
С Лайзой все будет хорошо. С ней ничего ужасного не происходит. Она не станет переживать это снова и снова. Ей просто нечего будет переживать. Я с братом забочусь о ней. Мы не делаем больно. Все должно быть хорошо. Просто обязано.
Ранящие душу события. Эмоционально невыносимые воспоминания. Болезненный опыт. Только жизнь может сделать тебя сильным. А через эту силу, в конце концов, ты примешь чувства. То, как я тебе навредил, сделает из тебя сильного человека. Мы сможем обменяться ножевыми ранениями и станем сильнее. Вместе. Мы будем хранить эти воспоминания, эти мучительные дни и ночи. Будем вспоминать одно событие до конца жизни. Но зачем? Зачем делать себе больно? Можно просто принять это. Все люди чересчур эмоциональные. Они назовут боль тяжелым испытанием. Что через нее не могут пройти большинство. А что, если я скажу, что ее могут осилить все. Мысли, которые говорят, что ты не сможешь, делают тебя слабым. Никто не любит слабых. Нет, судьба не смириться с этим. Ты будешь твердить, что не справишься, даже не попробовав. Так жизнь отсеивает ничтожных существ, давая им самые тяжелые испытания. Ну а тех, кто прошел все уровни, она наделяет независимостью, остротой, эмоциональной гибкостью, умением выживать и стрессоустойчивостью.
Я зашел домой. Искандар, наверняка, уже был у Лайзы. Но, я купил продукты, поэтому можно будет зайти к ней снова. Даже если мы слишком много времени проводим с ней, это можно считать чем-то хорошим. Не нужно давать ей расслабиться, отдыхать от нас. Лайза должна чувствовать заботу.
- Привет, - я спускаюсь вниз по лестнице.
Лайза переоделась в мою футболку. Она лежала на том же месте. Такое ощущение, что она вообще не двигается.
- Я принес тебе другое мороженое, - сказал я после небольшой паузы, - ну и еще немного вредной еды.
Мне пришлось подойти немного ближе, чтобы разглядеть ее. Такими темпами она станет еще худее. Да и с такой едой не далеко до какой-нибудь болезни.
- Я не знаю, что тебе сказать, но…
Лайза поднялась с матраса и направилась в мою сторону. Ее глаза наполнились яростью. Тут она взяла у меня ведро мороженого и со всего размаху зарядила им мне в кисть. Она попала бы по голове, если бы я не успел прикрыться рукой.
- Ублюдок! Выпусти меня! – она накинулась на меня, выкинув ведерко в сторону.
- Пожалуйста, успокойся! – удары кулаками прилетали мне по всему телу. Они были ничтожно слабыми, но бесконечными.
- Выпусти, выпусти! – Лайза не прекращал кричать, - Зачем ты меня здесь держишь, кусок дерьма…
Первое время всегда тяжело. Нервные срывы, драки, оры, слезы. Я всего лишь поменял ей мороженое и принес немного вкусной еды, а она на меня накинулась.
- Прекрати! – я не мог перекричать ее, - Возьми себя в руки!
Я резко развернул ее и обнял сзади. Скрестив ей руки на груди, схватился за запястья. Она пыталась вырваться, но быстро сдалась и вновь заплакала. Боже, представляю, как у нее болит голова. Она не перестает рыдать уже четвертый день. Это плохо скажется на ее здоровье.
- Сделай глубокий вдох, - мы оба упали на пол, - и медленно выдохни.
Лайза меня не слушала. Но уже не сопротивлялась. Я почувствовал, как ее тело расслабилось. Слезы медленно стекали по ее опухшему лицу.
- Что я могу для тебя сделать? – прошептал я.
Достаточно глупый вопрос. Мне все равно никто не ответил. Я отпустил ее и сел перед ней. В глазах Лайзы больше не было тепла. Они было абсолютно стеклянными.
- Тебе стоит сегодня помыться. Я купил тебе пару вещей, - я посмотрел ей в глаза, - оставлю тебя одну.
- Стой! – она схватила мою руку, - Когда ты выпустишь меня?
Сложный вопрос. Об этом даже не задумывался мой брат. Действительно, если она меня или Искандара полюбит, то, что тогда? Мы просто выпустим ее? Звучит бредово.
- Я не знаю, Лайза. Но тебе нечего бояться, это я знаю точно, - я хотел, чтобы она чувствовала себя лучше, поэтому решил соврать, - Но… если ты будешь меня слушать, то, возможно, мы выпустим тебя быстрее. Поешь и приведи себя в порядок. Я принесу тебе горячей воды.
Глава 11
Допрос
Нортсайд – это улица, на которой расположен самый большой в городе полицейский участок. Здание было полностью сделано из серого камня. Выложенный светло-серой плиткой пол перед входом, был без единой травинки. Красивые геометрические формы участка привлекали бы народ, если бы на его месте стояла кофейная забегаловка. Территория буквально сияла от чистоты. Сквозь стеклянные двери можно увидеть людей, собравшихся здесь из-за пропажи ребенка. Родители Лайзы, Феликс и Кортни, Эрика, Стив с его командой, еще какие-то взрослые, которые мне не знакомы. И я, стоящий у входа. Сегодня мой черед. Без понятия, зачем сюда пришло так много народу. Ладно родители, но Эрика и остальные ребята.
Я подошел к двери и увидел постер: «пропала» и ниже фотография Лайзы с ее описанием. Это не первое объявление о ней, которое я видел. Внутри витала нагнетающая атмосфера. Как только я зашел, мне в уши ударило громкое рыдание родителей пропавшей. Отец пытался сдерживаться, а мать не могла успокоиться. Она плакала и плакала без остановки. Теперь волнение настигло меня врасплох. Эрика стояла в обнимку со Стивом, а его друзья сидели на скамейках. Зачем все это? Ведь до Лайзы нет никому дела, кроме ее родственников и Эри. Смысл было приходить и строить из себя фиг пойми кого. Я хотел подойти к их компании, но не решился. Меня окликнули сзади:
- Марсель, - это была Миссис Джонс.
Я обернулся и увидел, как она подзывает жестом руки меня к себе. Было страшно, ведь рядом с ней сидели предки Лайзы.
- Здравствуйте, - я подошел с вежливой улыбкой на лице.
- Здравствуй. Мы надеемся на тебя. Еще никто не дал нужной информации о пропажи. Никто не знает, где она может находиться, - ответила Кортни.
Да, вы и от меня ничего не дождетесь. Чем это я могу помочь? Выдав себя и брата, ага, щас. Через пару минут меня поведут на допрос и все, о чем я думаю – это, как бы не налажать. Свести подозрения с себя тяжело. Любое твое нервное движение, может, допустит мысль о том, что ты что-то скрываешь. Хотя, ты просто нервничаешь, ведь ты впервые находишься в полицейском участке. Из-за всего этого движения у меня не будет возможности проводить с любимой много времени, в отличие от Искандара.
- Конечно, я помогу, чем смогу, - сказал я.
- Вы Марсель Риппер? – ко мне подошел высокий мужчина.
Бородатый мужик, лет сорока, смотрел на меня добрыми глазами. Мне на секунду показалось, что нечего бояться.
- Да. Это я.
- Прошу за мной.
Он повел меня за собой, не пойми куда. Я особо не зацикливался на местах. Большую часть времени меня заботило то, что я буду им говорить. Длинные серые стены, со стульями по бокам, не хотели заканчиваться. Чем дольше мы шли, тем волнительнее становилось. Видеокамеры в каждом углу давили на меня еще сильнее. Мне всего лишь нужно оставаться собой и ничего лишнего. Где-то соврать, где-то сказать правду. И все. Все закончиться. Мы шли примерно минут пять. И наконец-то дошли до нужного нам места. Оно выглядело стремно. Полуосвещенная квадратная комната. Мм-м, классика. С одной стороны стены, располагалось большое окно. Через него комнатку было прекрасно видно.
- Проходите, - он открыл мне двери.
В комнате допроса никого кроме меня не было. Я сидел за закрытой дверью, совсем один. Приглушенные звуки раздавались снаружи. Будь у меня такая возможность, побыть дознавателем, чтобы я спрашивал? У них тяжелая работа, наверное. Разговор с тупыми подростками вроде нас ни к чему не приводит. Они попросту теряют свое время. Я сидел и, прикидывал наш разговор. Тем самым морально подготавливался. Полицейские должны вычислить одного человека, который похитил или убил жертву, из множества одинаковых личностей. Все будут говорить, что ни черта не знают. Каждый знакомый Лайзы пересидит на этом стуле, а полиция будет слышать с каждым разом одно и то же. Тяжело им.