Но при этих словах в бодрой речи Киры почудилась вдруг Лене глубоко запрятанная грусть.
– К нашей встрече я несколько сюрпризов приготовила. Надеюсь, приятных. Очень на это рассчитываю. Ой, что будет, что будет! И ты, может быть, до потолка подпрыгнешь от радости. – Кира при этом загадочно улыбнулась: – Что с лица спала? Настроение радостно-возбужденное или нервно-тревожное? Да брось ты! Не гадай и не строй предположений.
– Не подогревай мое любопытство. Не хочу о сюрпризах слышать заранее, чтобы не смазать впечатление или не разочароваться, если вдруг у тебя не получится удивить меня. Пусть эти заморочки останутся пока при тебе. Ты сегодня выступаешь в роли распорядительницы нашего «бала», и все карты тебе в руки, – остановила Лена Киру.
– Помнишь наших трех Нин? Мы их тогда сообразно характерам назвали Нина, Нинель и Нинон. Обещали завтра приехать. Инна наверняка придет без приглашения. Не заставит себя долго ждать. Всегда является с неотвратимостью Каменного гостя. Вчера еще прознала о твоем приезде по своим каналам, видно, почуяла новости, достойные ее ушей. Ты ведь ей не сообщала? Удивить хотела?
Так и не удалось тебе ее перевоспитать за десять лет, пока она у тебя работала. Какая досада! Не нашего она поля ягода, но ведь не прогонишь. Держу пари – первая явится. Я еще не забыла ее прошлые выверты. А ну как еще что-нибудь выкинет? Вот ведь наказание господне! Нет житья от нее никому. Будем надеяться, что в этот раз обойдется без эксцессов.
– А что она последний раз отчебучила? Кого приперла к стенке?
– Обозвала Нинель шлюхой. Не стесняясь в выражениях, сказала все, что о ней думает. Присочинила, конечно, с три короба. Она, если заведется, точно из реальности выпадает. Их тогда еле растащили по разным углам. Не думаю, что тебе захотелось бы на это посмотреть. Я лично чувствовала себя преотвратно… Никого Инка не оставляет в покое. Нельзя же всегда всего добиваться нахрапом. С нею стоит чуть-чуть ослабить вожжи – пиши пропало. А ты всегда потакала ей. Почему? Прикипела к ней душой?
Кира мягко, но все-таки упрекнула Лену, не одобряя ее потворства сумасбродству подруги детства. «Не пойму, зачем Кира с первых же минут нашей встречи пытается дать мне понять нежелательность присутствия здесь Инны? Разве это что-нибудь изменит в наших отношениях?». Больно кольнули Лену слова Киры, но она стерпела, виду не подала.
– Ну и ну! Да уж, робостью и тактом Инна никогда не отличалась. И чем Нинель обязана такой «чести»? Она, я наслышана, слишком недосягаемо высоко стоит, чтобы «заигрывать» с ней подобным образом. Здесь кроется некая загадка. Противостояние часто приводит к осложнениям. Тем паче, что она еще в силе… Да ты сама знаешь…
– Не то слово…
– Значит, Инна опять в опале?
– Не стану отпираться: я тогда турнула ее. Возмутила она меня до глубины души. А что, я спасибо должна ей говорить? Нет уж, дудки!.. Правда, потом я сама была не рада, что с ней связалась. Она и в коридоре продолжала вопить, не сбавляя скорости. Соседи сбежались. Тебе, фигурально выражаясь, не мешало бы ее «отшлепать» или хотя бы сделать строгое внушение. Если получится, перемолвись с нею перед началом встречи двумя-тремя фразами. Во имя нашей дружбы.
– Похоже, совсем посыпалась Иннина жизнь, – вздохнула Лена. Кира услышала в этом вздохе глубокое сожаление и поторопилась уйти от неприятной им обеим темы.
– Махнула ты от нас в МГУ еще на втором курсе, а душа все равно тут осталась, да? Ах, родные пенаты! Волнуешься?
– Еще как! Будто в чистилище или на исповедь приехала. Боюсь, эта встреча станет для меня серьезным экзаменом, где будет оцениваться каждое мое слово.
– Так ведь не в преисподнюю же, к друзьям приехала, – рассмеялась Кира.
– Ой, может мне стоит что-либо купить к столу? От вас до магазина рукой подать, – вдруг всполошилась Лена.
– Не беспокойся, Слава уже обо всем позаботился с утра пораньше. Пока суд да дело, отдохни с дороги. Устраивайся удобней.
Повинуясь знаку улыбающейся хозяйки – еле заметному движению головы – Слава повел гостью в свои хоромы.
Лена благосклонно осматривает двухкомнатную квартиру друзей и одновременно пытается с помощью некоторых едва уловимых признаков проникнуть в сложный тонкий мир их семейных отношений. Она с удивлением обнаруживает, что квартира скромная, очень скромная для преподавателя университета. Оказывается, та еще, которую Слава в молодости получил, будучи офицером.
«От чего я ушла много лет назад, к тому и вернулась? А где доцентских двадцать метров для занятий наукой, которые обязан иметь каждый кандидат?» – грустно подумала Лена. Ей не терпится услышать разъяснение и поделиться своими соображениями, но она вовремя спохватывается, вспомнив, что хозяин квартиры не на заводе, а в вузе проработал всю свою жизнь. Слава, словно читая Ленины мысли, сказал: