— Мужчин?
— Да. Каждого из них.
— Они мертвы.
— Кто-то контролирует тебя сейчас. Он звонил тебе. Ты сама призналась. Я хочу знать его имя.
— А что ты сделаешь? Выследишь его? Убьёшь?
— Да, чёрт возьми! Медленно и болезненно. Для начала сдеру с его костей кожу, а затем заставлю откусить собственный член. Имя. Сейчас же.
Горячность Джексона была как успокаивающий бальзам для её проржавевших эмоций.
За свою жизнь Ли'Ес много раз рассматривала вариант, что создатели полностью лишили её человечности.
Теперь же она ощущала внутри отзывчивость, нежную как крылья бабочки.
«Однако эта отзывчивость убивает меня, — поняла Ли'Ес, — постепенно разрушает, раскалывая защитную оболочку, которая необходима, чтобы выжить в этом неприветливом мире. Я безжалостная. Жёсткая. Я должна быть».
Глаза обожгли слёзы.
Застонав, Джексон уронил голову. Его висок прижался к её, самое утешительное из возможных прикосновений.
— Не плачь, малышка. Пожалуйста, не плачь.
— Я не плачу, — удалось ей произнести сломанным голосом. — Я наполовину машина. Иногда мои части дают течь.
Он хрипло рассмеялся, но чёрный юмор не отвлёк его на долго. Джексон отстранился и пристально посмотрел на неё.
— У нас есть время до утра. Я что-нибудь придумаю, хорошо? Я не позволю тебе вернуться к этому человеку.
Это невозможно. Уж она-то знала.
— С собой ты меня забрать не можешь. Моё местоположение можно отследить где угодно, когда угодно. — Та же технология, которая делала её почти неуничтожаемой, также была причиной страданий.
— Ну, я всё равно не уйду без тебя.
Если бы.
— Будь разумен. — Хотя бы один из них должен быть, хоть ей и хотелось другого. — Мы знаем друг друга всего несколько дней. Такая преданность глупа.
— Действительно? И мы несколько недель знакомы, а не дней.
— Да, действительно. И почти все эти недели ты был в отключке, так что они не в счёт.
— Ну, теперь я в сознании и сегодняшний день точно будет считаться. — Говоря, Джексон наклонился к ней настолько близко, что их губы почти соприкасались. Почти. Он оставался на ненавистном расстоянии шёпота.
Внезапно задыхаясь, Ли'Ес облизнула губы. «Скинь его с себя. Ты не можешь себе этого позволить».
— То, что мы переспим ничего не изменит.
— Может быть. А, может, и изменит. Однако это определённо улучшит наше настроение. — Его тёплое дыхание ласкало её нос и щёки.
Мишка задрожала.
Джексон ухмыльнулся.
— Обожаю, когда ты это делаешь. — Он медленно прикоснулся к её лицу, а затем обхватил ладонями челюсть. — Я хочу заставить тебя забыть обо всех других мужчинах. — Его серебристый взгляд накалился, сталь превращалась во что-то острое и сильное. — Хочу, чтобы тебе понравилось.
Голос Джексона был хриплым, а в чувственном обещании ощущалось непоколебимое желание. В этот момент сопротивление стало бесполезным. Может, она и не восстановится после их расставания — ну и что?
Думать о нём с другими женщинами и быть поглощённой ревностью — не проблема.
Прямо сейчас решение быть с мужчиной принадлежало ей и только ей. «Да» или «нет» — решала она.
В этом была свобода. Радость. Надежда, что в её жизни может быть что-то чистое, правильное. Боже, надежда — опасное чувство. В конце именно эта надежда может её уничтожить. Ну и что?
Ли'Ес может быть с Джексоном и принадлежать ему, пусть и на одну ночь. Сожалеть можно и завтра.
Да, завтра она начнёт беспокоиться. Однако сегодня будет жить.
— Ты уже знаешь, что с тобой мне это нравится. Я никогда не возражала против твоих прикосновений, — произнесла она тихо. — Не знаю, почему.
Его зрачки расширились, почти затмевая серебристые радужки.
— Зато я знаю.
— Ну, так просвети меня. — Ли'Ес медленно скользнула руками вверх, пока не обернула их вокруг его шеи, запутав пальцы в волосах. Шелковистые пряди были короткими, однако всё равно щекотали её костяшки.
Джексон резко вдохнул, и его член, прижатый к её животу, дёрнулся.
— Погоди-ка. Я на минутку отключился. О чём мы говорили?
Не может быть. Не может быть, чтобы её губы изогнулись в улыбке. Веселье в постели? Странно и удивительно приятно. Ли'Ес редко смеялась. «Юмор, как и выбор, являлся тем, чего я была лишена».