Каждый раз, когда её тело напрягалось, готовясь шагнуть через край, Джексон замирал, ждал, пока она успокоится и затихнет. Тогда он начинал всё по новой.
Он использовал язык и зубы, чтобы снова послать через неё те вибрации.
— Слишком много, — наконец выдохнула Ли'Ес. Её тело было покрыто каплями пота, она не могла отдышаться и отчаянно хотела кончить.
Напряжение сказывалось и на Джексоне, однако он ответил:
— Ты можешь вытерпеть ещё. — К первому пальцу присоединился второй, растягивая её сильнее. — Я хочу, чтобы ты ни думала ни о чём, кроме меня.
— Я и так думаю только о тебе.
— Докажи.
— Джексон. Джексон, Джексон, Джексон, — проскандировала она. «Мой Джексон».
— Не забывай об этом.
— Не забуду. — «Не смогу».
Он замер, и Ли'Ес чуть не закричала от разочарования.
— Клянусь тебе здесь и сейчас, Мишка, что никогда не причиню тебе боль. Ты можешь мне доверять.
С этими словами, с этой эротической клятвой, оргазм уже нельзя было остановить. Не в этот раз. Удовольствие пронзило её, намного сильнее всего, что она испытывала когда-либо. С губ сорвался крик, знойное соло свободы и блаженства.
Когда, вечность спустя, она успокоилась, Джексон уже был раздет и забирался на неё. Его кожа блестела от пота. Он не улыбался, казалось, больше не был способен на нежность. Он выглядел дикарём.
Серебристые глаза пронзили её, когда Джексон обхватил ладонью член и приблизился, собираясь проникнуть в неё.
— Готова?
— Да.
Вместо того, чтобы ринуться вперёд, он замер, дразня головкой её вход. Черты его лица исказила мука.
— Дерьмо. У меня нет презерватива.
— У меня здесь тоже их нет. — Ли'Ес скользнула рукой между ними и обернула пальцы вокруг твёрдого основания его члена. Жар и сила очаровывали.
Он зашипел.
— Да, чёрт возьми.
— Я не могу забеременеть, но…
— Двигай рукой. Вверх и вниз. Да, именно так. — Джексон опустил веки. — Но что?
Когда она прикасалась к нему, костяшки пальцев слегка задевали её клитор, усиливая возрождённое желание.
— Я никогда не позволяла мужчине войти в меня без презерватива. Заразиться ничем не могу, но рисковать не хотелось. Не хотелось настолько близкого контакта.
Джексон двигал бёдрами, линии от напряжения возле его рта стали глубже.
— А сейчас хочешь?
Рот Ли'Ес открылся и закрылся, однако из него не вышло ни звука. Хотела ли она?
— Это может быть, как в прошлый раз, если предпочитаешь, но я хочу быть в тебе. Хочу полностью тебя ощущать.
О, да. Она хотела.
— Я-я думаю, мне бы тоже это понравилось. — Она выбрала его. Хотела его. Желала всё, что он только мог дать. — Да.
— Слава Богу. Перевернёшься для меня? — спросил он.
Глаза Ли'Ес расширились, рука замерла. Повернуться спиной?
Джексон посмотрел на неё и быстро, почти болезненно улыбнулся.
— Я не причиню тебе боль. Доверься мне, пожалуйста.
Она никогда даже не задумывалась о том, чтобы повернуться к мужчине спиной. Это требовало доверия, как Джексон и сказал. «Доверься мне». Эта мысль и волновала, и возбуждала одновременно.
Это был Джексон, мужчина, который за два дня доставил ей больше удовольствия, чем кто-либо другой за всю её, казалось, бесконечную жизнь. После признания о БДСМ-клубе, часть Ли'Ес задумалась о том, надеялся ли он подстрекнуть её к драке, чтобы она подчинила его себе.
Однако посмотрев на него, изучая, раздумывая, она увидела настолько сильное желание, что оно практически являлось отдельной сущностью.
Нет. Он не хотел, чтобы она боролась. Он просто хотел её.
Понятия не имея, что Джексон собирался делать, Ли'Ес перевернулась на живот. Простыня была тёплой от жара их тел и слегка влажной от их пота и возбуждения.
Джексон сел и расставил ноги по сторонам от её бёдер, удерживая их коленями. Убрав её волосы со спины, провёл пальцами по позвоночнику. Кожа покрылась мурашками, и Ли'Ес вздрогнула.
— Я уже говорил тебе прежде, но рисунок просто превосходен.
— Спасибо. — Множественные операции, которые ей делали, чтобы она стала «более работоспособной», оставили бесчисленное количество шрамов. Ли'Ес могла видеть их, только если изгибалась перед зеркалом, однако знала, что они там были, и это делало их постоянным напоминанием о том, кем она являлась.
Женственные цветы помогали с этим справиться, а оставшаяся закомплексованность была прогнана похвалой Джексона.