Адам внимательно слушал и пытался понять, за что Рахат так не любит Мари. Его пламенея речь была пропитана ощутимой неприязнью и злорадством.
— Выгони её к черту, иначе Авет не вернётся!
— А ты звонил ему? — Адам внимательно посмотрел на него.
Парень отвёл взгляд и промямлил:
— Нет, я думал, надо оставить его одного…
На самом деле, это звучало как жалкое оправдание.
— Со вчерашнего дня о нем ничего не слышно.
— Что поделать, он же большой мальчик.
— Ладно, Рахат, позови Мари, скажу ей, что она уволена, — сухо добавил Адам.
Это решение он принял не сию секунду, когда его озвучил Рахат, а глубокой ночью, когда лежал, уставившись в потолок. Всё гениальное просто. И эта ситуация не исключение. Решить проблемы с Мари он может лишь в том случае, если избавиться от неё.
Через минуту Рахат привел её в кабинет. Девушка выглядела бледной, а её серьёзный взгляд словно полоснул Адама холодностью.
— Думаю, ты догадываешься, зачем я позвал тебя, — сдержанно начал Адам, встав с кресла.
Мари скрестила руки на груди и приподняла одну бровь, будто приготовившись услышать что — то торжественное.
— Думаю, догадываюсь.
— Марианна, ты здесь больше не работаешь.
Ни один мускул на её лице не дрогнул. И это восхищало его в ней. Она была до того сильной, что возникало непреодолимое желание найти какое — нибудь уязвимое место и сломить это непробиваемое безразличие.
Адам внимательно окинул её взглядом с головы до ног. Совершенно обычная девушка. Она не выделяется ни красотой, ни манерами, ни женственностью. Мари всегда выглядит одинаково: высокий хвост, дурацкие очки на носу и эта одежда странного кроя… Слегка припухлые губы почти всегда поджаты, когда она злится, а глаза кажутся огромными сканирующими устройствами. Мари слишком дикая, слишком гордая и слишком свободная. Её уникальный во всех отношениях характер любому нормальному человеку покажется странным…
Ему никогда не нравились такие девушки. И Адам совсем не хотел разбираться, почему же его, в таком случае, невыносимо тянет к ней…
— Ты тоже внес свою лепту, «Удовольствие»? — вдруг повернулась она к Рахату.
Тот хитро улыбнулся и ничего не ответил. Это всё показалось Адаму подозрительным.
— Пожалуйста, не устраивай здесь разборки. Мне тебе больше нечего сказать. Получи деньги за эти десять рабочих дней и уходи.
Адам положил на стол несколько крупных купюр. Сумма была намного больше той, что ей полагалось за прошедшие после Нового года рабочие дни. Он надеялся, что она молча возьмет их и уйдет с миром. Но девушка и на этот раз удивила его. Брезгливо поморщившись при виде денег, Мари направила на Адама свой проникновенный взгляд и заявила:
— А ты отдай тому, кто в них нуждается, — и указала на Рахата, стоявшего между ними обоими.
— За языком следи, сука! — вспыхнул тот.
— Боишься разоблачений, воришка? — выплюнула она в ответ.
Адам совсем не понимал, что происходит. Но, когда Рахат двинулся на Мари, он сорвался с места и встал перед другом, преграждая ему путь.
— Дай я заткну её! — попытался он снова прорваться вперед.
— Рахат, успокойся!
Крик Адама немного привел парня в чувство. Воспользовавшись секундным замешательством Рахата, он развернулся к Мари и холодно прошипел:
— Что ты несешь?
— А спроси своего «друга». Ему есть, что тебе рассказать. А я пошла.
У самой двери он схватил её за руку и дернул назад, не обращая внимания на взволнованный вид Рахата.
— Марианна, ты отсюда не выйдешь, пока не объяснишь, что хотела сказать! И если потребуется, я реально привяжу тебя к стулу! — зарычал он.
— Да пусть валит отсюда, что ты её слушаешь!
Рахат пытался быть убедительным, но у него это плохо получалось. Чуяло сердце Адама, что здесь что — то неладно. Поэтому он грозно посмотрел на него и предупреждающе произнес:
— Заткнись, Рахат.
Тот прикусил язык с видом побитого щенка. Марианна всё это время молчала, и это раздражало Адама. Он встряхнул её за запястье, призывая говорить.
— Ведь ты мне всё равно не поверишь, какой смысл? — не сдавалась девушка.
— Говори, Мари, — вновь прорычал он.
Секунду она смотрела на него тяжелым испытующим взглядом, словно пытаясь понять, выдержит он или нет, а потом сердито заговорила.
— Твой друг тебя обворовывает на протяжении многих месяцев. Под видом дорогих запчастей он привозит сюда китайские детали, а разницу кладет себе в карман. Сначала я думала, что это всего лишь недоразумение, но если ты посмотришь журнал повторных замен, убедишься сам.
Адам застыл.
— Ты можешь доказать это?
— Да.
Он долго смотрел ей в глаза, надеясь, что увидит в них хотя бы намек на ложь. Но тщетно. Сколько он её помнил, она всегда говорила только правду. Голую и абсолютно беспощадную.
— Кого ты слушаешь?! — завопил Рахат, вновь надвинувшись на Мари, — она же специально это говорит, какие запчасти, какие доказательства?!
Адам выставил руку вперед, преграждая ему путь к девушке, и леденящим душу тоном спросил:
— Рахат, а ты можешь мне объяснить, зачем ей это? Если она лжет, у неё должны быть причины.
Тот растерянно переводил взгляд с Мари на Адама, затем — наоборот. Но вдруг его взгляд загорелся неподдельной злобой, и он, оскалившись, заорал на весь кабинет:
— Да она просто ненавидит меня! Бесится, что на неё никто не обращает внимания!
Мари и Адам переглянулись. Это было настолько абсурдно, что никто не стал комментировать сказанное. Рахат напряженно ждал вердикта своего друга, уверенный, что он поверит ему, а не какой — то девчонке. Но ошибся.
— Если сейчас Марианна подтвердит свои слова, Рахат…я просто не захочу тебя видеть до конца жизни.
Адам указал девушке на дверь, призывая всех пройти к её рабочему месту. Пока они шли по коридору, он мысленно умолял все святые силы сделать так, чтобы это было недоразумением. Не может же человек за сутки потерять второго друга?.. Такой удар будет выше его сил…
Мари села за стол и открыла программу. Затем встала и достала из настенного шкафа папку с накладными за прошедший год. Адам вдруг удивленно огляделся, поняв, что она систематизировала всё, пока он был в армии. И снова плюс в списке её качеств. И снова неприятный голос совести, напоминающий, что Адам часто бывает несправедлив к ней.
— Вот… — твердо произнесла девушка, ставя перед ним лист бумаги и разворачивая монитор, — сравни. Думаю, тут нечего добавить.
Пока Адам сверял цифры, стояла гнетущая тишина. Рахат заметно нервничал, меняя цвет кожи от своего естественного смуглого до бледно — желтого болезненного. Но это видела только Мари, лицо которой оставалось бесстрастным. Она спокойно относилась к колючим взглядам парня, в которых стояла жгучая ненависть.
Адам несколько раз пересмотрел всё, пытаясь доказать самому себе, что плохо видит, и пора бы сходить к врачу. Да лучше бы он ослеп, чем вот так стоять и гореть от разочарования и горького вкуса предательства. Ему не верилось, что это правда. Рахат не может так поступить…
— Ты это как — нибудь сможешь объяснить? — холодно произнес он, обратившись к нему.
Адам хотел дать ему шанс. Хотел услышать что — то стоящее, что могло бы вернуть веру в друга.
— Это она сделала! Она меня хочет подставить! — сразу же ухватился тот за соломинку, указывая пальцем на Мари.
Девушка ничего не ответила. Да и не было необходимости. Всё и так стало ясно.
— Рахат, — презрительно выплюнул Адам, — тут стоять печати поставщиков. Уж с ними мог общаться только ты.
— Но…да ты сошел с ума! Кому ты веришь?!
— Своим глазам. Уходи, пока я еще сдерживаю себя. Больше не появляйся здесь.
— Что?! Ты не можешь так поступить, Адам! Мы же как братья, я ведь был тут за главного, я столько сделал…
Вот тут Адам уже не выдержал и одним мощным ударом свалил его на пол. Рахат развалился в неестественной позе, сжавшись от боли. Он держался за лицо, тихо постанывая.