Мари устроилась не небольшом удобном диванчике перед детской кроваткой и уставилась на Адама, разговаривающего с дочерью. Он не был похож ни на одного отца, которого ей когда — либо довелось видеть. Вместо сюсюканий и всяких сладких слов, её любимый мужчина обращался с Гоарик как со взрослым человеком. Часто Мари приходилось наблюдать, как девочка, вытаращив свои прелестные глазки, внимательно смотрит на папочку, приподнимая бровки. Она понятия не имела, о чем он толкует, и всё чаще и чаще раскрывала рот в своей беззубой улыбке, доказывая ему, что нуждается в ласке и играх больше, чем в серьёзных разговорах и наставлениях. На самом деле, Адам просто притворялся суровым и стремящимся воспитывать ребенка с первых дней его жизни. Он был нежнее, чем Мари, и, с упоением целуя дочь, очень часто не хотел выпускать её из рук, наслаждаясь маленьким чудом.
— Всё же, я был прав, когда говорил о простом математическом правиле. У нас получился хороший «плюсик», — как — то сказал он, наблюдая за спящей Гоар.
Как Мари описать свои эмоции и бушующие внутри чувства? Она ликовала! Была счастлива настолько, что сомневалась в наличии ещё более счастливого человека на этой земле. И ни секунды девушка не пожалела, что пошла за любимым человеком, ослушавшись отца.
Почти год прошел с того дня, как своей снежной атакой она остановила Адама, спешащего прочь. Надо было видеть его лицо, когда он повернулся к ней и схлопотал второй снежок прямо в лоб… Ситуация была настолько комичной, что девушка не выдержала и разразилась смехом, бросив третий снежный снаряд на асфальт. Пока он отряхивал волосы и вытирал влажную кожу, она немного успокоилась и с улыбкой уставилась на него.
— Я не сдамся! Я не отпущу тебя, понял? Теперь ты видишь, какой опасной и сумасшедшей я могу быть?! Уверенность? Да она растет во мне с пяти лет! С того самого момента, когда ты вошел в дверь своей гостиной! Крепнет с тех пор, как ты меня поцеловал! Как впервые прикоснулся ко мне… Как признался в любви… Как переступил через себя ради нашего будущего! Я не хочу это терять. И не поверю, что ты так легко готов отказаться от меня!
И плевать, что её слышат соседи. Плевать, что жильцы, спешащие домой, оборачиваются им вслед… Она должна была до него достучаться!
И без того грозное лицо Адама каменело с каждым сказанным ею словом, и он вдруг стал медленно надвигаться на Мари. По инерции девушка сделала пару шагов назад. Она не знала, что у него на уме, но ей почему — то стало не по себе. И неожиданно Адам остановился. Посмотрел на неё долгим, тяжелым взглядом, что — то прикидывая в уме.
— Эй, — крикнула Мари ему, взволнованно облизывая губы, — ты всё забыл! Злодей не должен давать права выбора! Ты меня удивляешь, Дарбинян! Вернись, черт возьми, я хочу, чтобы меня похитили и доставили в моё королевство!
Возможно, последнюю фразу она прокричала чуть громче, чем следовало, но, кажется, её импульсивность возымела эффект…
Его внезапная широкая улыбка, преобразившая лицо, была такой заразительной, что она вновь рассмеялась. Облегченно и радостно. Он сдался! Да!
Пальцы замерзли от холодного снега, остатки которого размазались по её ладоням. Девушка шмыгнула носом и стала потирать руки, неотрывно наблюдая за приближающимся Адамом. Он был похож на хищника, знающего, что добыча уже никуда не убежит. В глазах его плясали бесенята, и Мари даже предположить не могла, что тот задумал. Через какое — то мгновение она оказалась в сильных объятиях, и Адам, подхватив её на руки, кинулся к своей машине. Это рассмешило девушку ещё больше, и она сквозь смех выдала:
— Куда ты помчался? Я же не убегу. Я пришла сама!
— А мне кажется, что ты передумаешь и снова выберешь своего отца.
Мари коснулась холодными пальчиками его щеки, привлекая к себе внимание, и со всей серьёзностью произнесла:
— Я всегда выбирала тебя, только не умела правильно выразить. Ты просто этого никогда не понимал.
Он взглянул ей в глаза с благодарностью и невыносимой нежностью:
— Как ты знаешь, со мной бывает очень трудно.
Мари прижалась к нему, уткнувшись носом в жилку на его шее, бьющуюся быстрее обычного.
— Я люблю тебя во всех твоих проявлениях, меня никогда не испугают какие — то трудности.
Она услышала, как шумно Адам вдохнул в легкие воздух, а затем его губы коснулись её лба в легком поцелуе.
— Мари, у тебя сейчас будет возможность доказать это.
Он поставил её на ноги, загадочно улыбаясь и открывая перед ней дверь пассажирского сидения. Мари решила ничего не спрашивать, покорно устроившись в машине.
Через двадцать минут пути в полном молчании и в крайне нервном возбуждении, девушка ахнула, увидев перед собой здание ЗАГСа.
— Мы сейчас подадим заявление? — догадалась она.
— Нет, мы сейчас поженимся, — Адам покачал головой и предвкушающе улыбнулся.
— Да ты с ума сошел! Так не делается! У меня нет платья! Нет колец, прически… Адам! — в панике закричала она. — Ты не можешь так поступить!
— Могу, ещё как могу. Я же злодей. Я не даю тебе права выбора. Посмотри на меня, очкарик, — он осторожно взял её за подбородок и развернул лицом к себе, — зачем тебе и мне эти формальности? Я тебя, считай, украл. У нас своя сумасшедшая история. Тебе так важно какое — то платье?
Мари готова была голосить на всю округу, что ей ничего не важно, кроме него. Сколько слов вертелось в голове, сколько всего хотелось ему сказать…а язык во рту отказывался двигаться. Она онемела от волнения. В голове пульсировала только одна мысль о том, что они наконец — то будут вместе…
Его глаза горели огнем, Мари видела, что это сейчас является самым большим желанием Адама — узаконить свои права на неё.
— Нет, но кольца…
Адам убрал руку с её подбородка и потянулся к бардачку. И каково же было изумление девушки, когда он достал оттуда две синие бархатные коробочки. Нетрудно было догадаться, что внутри. Но Мари всё же нетерпеливо выхватила их и открыла по очереди, восторженно рассматривая красивые обручальные кольца. Вытащив то, что было поменьше, она стала разглядывать его ближе и вдруг заметила гравировку.
— Адам… — прочла девушка вслух, смакуя имя любимого. — И у тебя есть такая же?
— Да, с твоим именем.
— Когда ты успел?
— Перед тем, как ехать свататься. Я, конечно, предполагал, что всё так закончится, но маленькая надежда во мне жила.
— Да ты романтик… — подколола его Мари, не отрывая взгляда от сверкающего золота.
— Ну, это вряд ли. Просто я давно не мальчик. Я знаю, чего хочу.
Девушка хмыкнула в ответ на это самоуверенное замечание, затем убрала всё и уставилась на него:
— В принципе, я тоже не мальчик. И тоже знаю, чего хочу.
Адам рассмеялся и одним резким движением заключил Мари в объятия.
— Но с большими опозданиями… — и, не дав ей возможности возразить, он накрыл её губы горячим поцелуем.
Через какое — то время, вдоволь нацеловавшись, они отправились в ЗАГС. Невозможно описать вытянувшиеся лица работников, когда Адам выложил перед ними кругленькую сумму без всяких прелюдий. Их расписали через полчаса. Она была в каких — то обычных классических брюках и светлой рубашке, а он — джинсах и черном джемпере. Ни прически, ни приготовлений, ни шампанского… Даже свидетелей. Их заменили какие — то незнакомые парень с девушкой, пришедшие подать заявление. Хорошо, что хотя бы паспорт Мари всегда носила с собой, приученная этому с первых дней работы в университете.
Вот так состоялась их маленькая свадьба. Без гостей и без всяких привычных пышностей. Но, ни Адаму, ни Мари это не было важно. Их больше интересовал тот факт, что они теперь вместе. Окончательно.
Последующие сутки они безвылазно провели всё на том же матрасе, в перерывах между занятием любовью обсуждая дальнейшие шаги и изливая друг другу душу. Было решено, что Мари переедет вместе с ним в эту квартиру с видом на полюбившийся проспект Сиверса, который уже успел стать ей родным. Как оказалось, здесь до них никто не жил. Что не могло не радовать. Получается, отсюда началась их история, и здесь она продолжилась. Признаваясь Мари в том, что хотел сохранить их счастливые воспоминания, Адам рассказал об оформленной пару лет назад ипотеке.