Я разлила её по тарелкам, добавила небольшой кусочек топлённого масла и придвинула Алиске.
— Фу! – скривилась девочка, — это чего? Кипячёное молоко?
Блин! Она же говорила про молоко с пенкой!
— Алиска, — важно начала я, — это суп. Молочный…
— Из кипячёного молока…
— Ты сначала попробуй, а потом кривись. Знаешь, иногда вкусы со временем меняются. Как давно ты пила кипячёное молоко?
Алиска задумалась на секунду, а потом выдала:
— Когда мне пять лет было. Я болела. Горлом. Мама мне грела молоко и добавляла туда масло и мёд. Брр! Жуткая гадость.
— Так это сто лет назад было. Попробуй. Не понравится – там есть холодные оладья. А я люблю такую лапшу.
Я замолчала и стала есть, краем глаза поглядывая на Алиску.
Девочка сначала надула щёки, но глядя на то, как я уминаю свой суп, взяла ложку. Поковырялась в тарелке, понюхала суп, зачерпнула на кончик ложки длинную макаронину и немого молока, снова понюхала и, смирившись, отправила в рот. Пережевала. Задумалась. А потом принялась черпать полной ложкой и отправлять в рот. Через несколько минут тарелка перед Алиской стояла пустая, а сама она сыто улыбалась.
— Вкусно!
— А то. – улыбнулась я, убирая за собой посуду.
Алиска подскочила, схватила свою тарелку, отнесла её в раковину и отпихнула меня от мойки:
— Иди дона. Я сама сейчас быстро всё помою. Я уже большенькая.
— Мой, большенькая, — я потрепала её по голове, — я пойду постели приберу.
— А я уже всё прибрала. Ты отдохни, дона. Делов ещё у нас много.
Алиска сказала это так по взрослому, что я только и смогла, что покорно кивнуть. Уселась за стол и вытащила свой блокнот. Нужно было кое-что ещё прикинуть.
За расчётами и размышлениями, я не заметила хода времени, пока в калитку гулко не забарабанили. Я хотела открыть калитку, но не успела даже встать со стула, когда Алиска, уже умытая, причёсанная и одетая в скромное домашнее платье, помчалась по дому, крича на ходу:
— Я открою, дона!
Какая она стала. Хозяйственная.
Через несколько секунд послышались голоса, смех Алиски и на кухню вошли мои помощники. Сегодня их было больше. К ним присоединились дона Мари и её супруг дон Мика.
Закончив с приветствиями, гости разделились. Дамы отправились расчищать сад, а их мужья разбирать остатки завалов в огромном холле. Летта с Алиской, хохоча и развлекаясь, помчались вслед за женщинами.
Ой, чую, сегодня они понадёргают из земли всё что нужно и не нужно! Ну и пусть. Зато Алиска ожила и стала похожа на обычного ребёнка, а не на маленького взрослого, обременённого заботами и постоянным выживанием.
Я надеялась, что вывоз хлама сегодня закончится. Уже были видны три двери, и практически освободился проход к лестнице, ведущей на второй этаж.
К сожалению, лестница представляла собой весьма печальное зрелище. Первые ступени были начисто разломаны, а в остальных зияли мощные просветы. По деревянным перилам змеились трещины. А кое-где виднелись идеально высверленные дыры, словно кто-то игрался, испытывая новенькую дрель.
Только это не дрель была, а толстенькие мохнатые шмели-плотники.
Сталкивалась я с ними у себя на даче. Я тогда только её купила и делала ремонт. Шмели прогрызли в досках и балках на чердаке ходы и наваяли там свои гнёзда. Пришлось менять поеденную часть досок, что влетело мне в незапланированную копеечку и в кучу мороки. Мастер, которого я наняла, утешил меня тем, что трудолюбивые шмели не добрались до стоек и я вообще вовремя увидела проблему. Ещё не известно, как бы себя повела крыша зимой, когда на неё навалило бы снега.
Потом, когда я рассматривала снятые рабочими доски, то поразилась, насколько шмели хорошо работают. Крепкая на вид деревяшка легко разламывалась на куски от малейшего усилия. Внутри она была похожа на швейцарский сыр «Эмменталь» - сплошные дыры и тонкие перегородки.
Так что, как бы мне не терпелось попасть на второй этаж, от этой затеи стоит временно отказаться. Сначала придётся нанять плотника, который полностью заменит лестницу.
Я отозвала дона Хуана в сторону и поинтересовалась наличием на Исоле плотников, каменщиков и гончаров. Терзали меня смутные подозрения, что и тут меня может ждать подвох. Какие-нибудь гильдии камнетёсов, живущие на материке и блюдущие нормы по типу и виду кувшинов и применению кирпича.
Почему-то инструкция от старосты, свод законов и положений, вбитых в мою несчастную голову, упорно молчала и не бумкала внезапным озарением.
Сломалась, что ли?
Дон Хуан заверил меня, что и плотники, и каменщики, и гончары в изобилии имеются на острове. И никаких ограничений в их работе нет, потому как в гильдии они не собирались, а значит и правилами не ограничены.