— Маленькие помощники?
— Да. Домовые, водяные, дворовые. У многих мастеровых есть свои помощники – Духи Умений. Сначала они слабые – низшие духи, но со временем они разрастаются, так-же как и мастерство хозяина, и становятся пеймонами. Этот пеймон в дальнейшем переходит к наследнику мастера.
— Понятно.
— Я маг врождённый, с сильным даром. Мой дар проявляется всё время. Постоянно. Каждую секунду. Я способен на многое. Давайте, я вам устрою небольшую демонстрацию, чтобы вы окончательно убедились в существовании магии. Сложно верить на слово, если сам не сталкивался с этим. – герцог поднялся, отодвинул стул и окинул взглядом кухню. – Я вижу, вы провели здесь значительные работы. Заняты восстановлением дома. Что бы вы хотели изменить тут?
— На кухне?
— Да.
Я посмотрела по сторонам. Что изменить. О! придумала.
— Вот это окно, — я указала на приговорённое мной окно, — тут я планирую разобрать стену, убрать окно и сделать выход. На той поляне будет моя пекарня и в этом месте мне нужна дверь.
— Хорошо, — просто ответил герцог. – Есть какие-то особые пожелания?
— Да, нет. – я пожала плечами. – просто нужен выход пошире и крепкая дверь. Всё.
— Отлично, — обронил герцог и направился к стене.
Он осмотрел кирпичи, провёл ладонью по оконному косяку, что-то пробормотал и отступил на шаг назад.
Выглядел он как любой мастер по ремонту. Только очень симпатичный и ухоженный мастер, в дорогой одежде. Так же оценивал фронт работ, прикидывал что-то, примерялся.
А потом стал совсем другим.
По кухне прошёлся порыв ветра, взъерошил волосы и закрутился вокруг герцога, дёргая за одежду. Герцог поднял правую руку, протянул её вперёд и что-то проговорил на непонятном языке. Сотни золотистых искорок вылетели из ладони мага, ринулись к оконному проёму и рассыпались по кирпичной стене.
Стена внезапно заколыхалась, подёрнулась дымкой и оплыла вниз. Через мгновение всё было кончено.
Исчезло окно и часть кирпичей. Вместо них зиял аккуратный дверной проём, метра полтора шириной, и сверкала новенькой позолотой чудесная деревянная дверь.
Герцог вернулся за стол и вежливо мне улыбнулся.
— Вас устраивает?
— Ого! – я подскочила к двери, потрогала её, открыла, а потом прикрыла и снова вернулась на место, — это капец как круто.
— Хм, весьма рад, что сумел удивить вас. – Диего улыбнулся, кажется впервые за вечер, и продолжил, — но существуют маги особого дара.
— Это то, в чём вы меня подозреваете?
— Именно, Светлана. Есть маги определённого момента суток – маги золотого мгновения. Их дар прерывист, но крайне могуществен. Только в определённое мгновение суток они могут колдовать. Возводить или рушить замки, открывать и закрывать двери в другие миры, исцелять даже смертельно больных и многое, многое другое. Их магия срабатывает моментально, важно только попасть в эту золотую минуту и от всей души чего-то пожелать. Всё будет исполнено мгновенно.
— А в остальное время суток?
— А в остальное время маги золотого мгновения просто живут. Любят, сорятся, готовят замечательные блюда, — герцог хитро усмехнулся.
— А если я пожелаю что-нибудь плохое? В такую минуту?
— К сожалению, светлая дона, всё исполнится.
— О боже…
Я задохнулась от ужаса.
Глава №25
Глава 25
Божечки-кошечки! Не зря бабушка говорила, что словом убить можно. Поэтому думать надо, когда бросаешь в кого-то злость и ненависть. Замолчи, когда проклятие готово с губ сорваться. Язык прикуси и подумай, зачем проклинаешь душу живую.
Я всегда смеялась. Ну, как? Как слово может убить? Это же просто слово, звуки, буквы. Слово не нож, который режет; не пуля, которая пробивает грудную клетку; не яд, после которого кровь превращается в чёрную гниль…
Как словом убить можно?
Став старше, я поняла смысл бабушкиной присказки. Словом ещё как можно убить. Душу наизнанку вывернуть. Лишить воли к жизни. Уничтожить тебя. Жить то ты будешь после такого, но часть тебя – кусочек твоей души, который доверял и любил – погибнет, а значит и ты изменишься. Ты, тот прежний, исчезнешь навсегда, а жить вместо тебя будет уже кто-то другой. Кто-то более жёсткий и сильный, хоть и немного покалеченный.
Мы идём по земле и теряем понемногу свои кусочки. Обрастаем бронёй, забываем каково это – любить без оглядки, доверять как себе, верить в светлое. Но живём – дышим, работаем, растим детей. И даже постепенно привыкаем. Смиряемся с потерей кристально чистого кусочка души. Начинаем думать, что так всегда и было. И продолжаем жить.