– Оно живет там, – дрогнувшим голосом произнес Владик.
– Кто?
– Чудовище.
– Опять ты за свое? Владик, прекращай. Не накручивай себя. Это добром не кончится. Тебя от таких думок однажды удар хватит. И кто, после этого, будет стирать мои носки?
– Оно там, – повторил Владик, и по его коже проскакал эскадрон мурашек.
– Экий ты твердолобый, – посетовал Цент. – Ну, так и быть. Только ради чистоты моих носков.
И он направился в сторону кладбищенской ограды. Затем остановился, обернулся, и спросил:
– Ты идешь?
– Туда? – простонал Владик.
– Да, Владик, туда. Сейчас ты сам убедишься, что никого тут нет. Давай же, смелее. Не заставляй принуждать тебя силой и побоями.
До ограды Владик кое-как дошел, но напротив нее остановился, будто упершись в невидимую преграду. Что-то не пускало его туда. Некая мистическая сила, или банальная трусость. Судя по всему, дело было в трусости, потом что Цент спокойно вошел на территорию кладбища сквозь широкий пролом в ограде.
– А местечко-то тут неплохое, – заметил он, любуясь взросшим над старыми могилами лесом. – Живописное. Сюда только на пикники и выезжать.
Пикник на кладбище. Это звучало как название для фильма ужасов, в конце которого всех героев съели заживо.
– Очкарик, идем уже, – усмехнулся Цент, глядя на бледную физиономию Владика и его сильно трясущиеся руки. – Не будь ребенком.
Преодолевая сопротивление трусости, Владик медленно вошел на кладбище. С ним ничего не случилось, но радоваться он не спешил. Сойдет ли ему с рук вторжение в обитель монстра? Не стоит ли ему теперь ждать ответного визита? Например – этой ночью.
– Там, – сказал он, указав направление трясущейся рукой.
– Что это? – спросил Цент, разглядев какое-то строение, частично скрытое деревьями.
– Склеп, – тихо ответил Владик, очень надеясь, что Цент туда не пойдет. Но именно туда он и пошел. Более того, пошел сам, да еще и его с собой потащил.
Выглядел склеп без претензий. Это было очень старое кирпичное сооружение, некогда покрытое слоем штукатурки. Но большая часть штукатурки давно осыпалась, обнажив кладку. Цент с Владиком обошли склеп по кругу, и вновь оказались перед массивными железными дверьми. На тех не было ни замка, ни ручки, сам метал, некогда покрашенный, покрылся толстым слоем ржавчины.
Цент предпринял попытку проникнуть внутрь, но двери не поддались. У Владика возникла дикая мысль, что те заперты изнутри. Заперты кем-то, кто там, внутри, и находился.
– Заварены, что ли? – удивился Цент, так и не сумев открыть двери. – Да и черт с ними. Все равно там нет ни шашлыка, ни голых баб. А другого нам и не надо.
Оставив склеп в покое, они отправились бродить по кладбищу, любуясь старыми могилами, на большинстве которых уже невозможно было прочесть ни одной надписи. Владику было страшно находиться здесь, хотя жуткого взгляда он пока не чувствовал, а вот Цент, чем дольше длилась экскурсия, тем больше восторгался данным местом.
– Уголок покоя и тишины, – заметил он. – Я бы мог построить здесь дом и жить в нем до конца дней. Ну, если бы кто-нибудь подтаскивал мне консервы и пиво.
– Здесь? На кладбище? – простонал Владик.
– Сейчас весь мир одно больше кладбище. Тут, по крайней мере, мертвые тихо лежат в земле, а не бродят по улицам и не пытаются меня покусать.
Они дошли до здания церкви, которое оказалось в крайне плачевном состоянии. Глядя на постройку вблизи, Владик удивился, как это колокольня до сих пор не рухнула под напором ветра. Вид она имела ужасный: в стенах зияли дыры, крыша давно обвалилась. Повсюду валялся битый красный кирпич, который, почему-то, не заинтересовал никого из местных. То ли люди тут жили глубоко набожные, не считавшие возможным добывать строительные материалы из старой церкви, то ли что-то иное удерживало их от мародерства. Страх, к примеру. Страх перед чем-то, что обитало здесь. Аборигены знали об этом существе, или хотя бы догадывались, вот и обходили старую церковь большим кругом.
– Внутрь, пожалуй, не полезем, – сказал Цент, разглядывая руины. Тут Владик был согласен со своим спутником. В церковь им действительно не следовало соваться, поскольку та выглядела столь плачевно, что могла рухнуть в любой момент.
– Ну, убедился? – спросил у Владика бывший рэкетир.
– В чем?
– В том, что нет здесь ничего страшного. И нестрашного тоже. Здесь вообще ничего нет. А тех двоих загрыз приблудный зомби. Проходил мимо, загрыз, и пошел своей дорогой.
Еще недавно Владик придерживался иного мнения. Он был убежден, что старая церковь и примыкающее к ней кладбище являются обителью некой злобной сущности. И доказательств тому было немало. Он лично ощущал присутствие этой сущности, он видел ее, пусть и не сумел рассмотреть подробно, налицо были жертвы этой сущности – два человека лежали по ту сторону кладбищенской ограды. Все сходилось одно к одному. Чудовище реально, оно обитает здесь, и оно опасно.