– Да, да, – отозвался Владик. Он хотел еще раз предупредить возлюбленную о грозящей им всем опасности, но понял, что ему вновь не поверят. И Цент и Машка считали его ненормальным. Они полагали, что он помешался от страха. Возможно, отчасти так и было. Но его страх имел под собой весьма зловещее основание. Монстр был реален. И этой ночью и он сам, и, возможно, его спутники, убедятся в этом на собственной шкуре.
Немного постояв у запертой двери, Машка ушла. Владик сунул руку под подушку, вытащил оттуда святое писание, открыл книгу примерно посередине, и стал читать. Осилил он примерно четыре страницы, и из всего прочитанного не понял ровным счетом ничего. Судя по всему, для понимания всей глубины и мудрости сего сакрального текста следовало быть сильно в теме, потому что Владику показалось, что он читает какую-то бессмыслицу.
Спустя какое-то время в его дверь постучался Цент и позвал играть в карты. Владик сказал, что не хочет.
– У тебя там все нормально? – спросил Цент. – Я надеюсь, ты ничем таким не занимаешься?
– У меня все хорошо, – ответил Владик, решив не уточнять, что имел в виду бывший рэкетир, дабы лишний раз не травмировать самолюбие.
– Ну, ладно, как знаешь, – прозвучало из-за двери. – В таком случае, доброй ночи.
Владик горько усмехнулся. Доброй ночи. Как же! Едва ли эта ночь будет доброй.
Какое-то время он слышал, как Цент с Машкой играли в «дурака». Цент, который нахватался в тюрьме шулерских премудростей, постоянно обманывал соперницу. Машка чувствовала, что ее дурят, и громко возмущалась по сему поводу, но поймать Цента за руку так и не сумела. Затем игра им наскучила, и они расползлись по своим комнатам. В доме воцарилась тишина.
Владик лежал на кровати, придавленный тяжелым крестом, поглядывал на многочисленные горящие свечи, ярко освещающие его обитель, и изо всех сил старался думать о чем-нибудь хорошем. Ему почему-то казалось, что мрачные мысли притягивают чудовищ, а веселые и позитивные, напротив, отпугивают их. Сие, конечно же, являлось заблуждением. Настоящих чудовищ не отпугнешь такой ерундой. Придут и съедят, хоть грустного, хоть веселого. Но Владик решил принять все возможные меры защиты, даже такие наивные.
Он вспомнил свое прошлое, то самое, светлое прошлое, бывшее еще до конца света. Какие же тогда были счастливые времена! Тогда они такими не казались, но все познается в сравнении. И Владик познал. В полной мере познал.
Он сам не заметил, как задремал, и ему приснилось дивное сновидение, будто бы вернулась прошлая жизнь, и он вновь в своей квартире, играет в любимые компьютерные игры. У него все прекрасно, потому что не было никакого зомби-апокалипсиса, и он никогда не встречался с ужасающим Центом.
Цент! Стоило даже во сне подумать о мучителе, как Владик, вздрогнув, распахнул глаза. Он по-прежнему находился в своей комнате, вот только свечи, расставленные вокруг кровати, уменьшились почти вдвое. Владик глянул на часы, и выяснил, что время подходит к двум.
Он вспомнил, что примерно в это же время чудовище приходило к нему прошлой ночью, и крепко вцепился руками в лежащий на груди крест. Чтобы отвлечься от кошмарных дум, и укрепить себя духовно, Владик вновь извлек из-под подушки библию, и углубился в чтение. Но сакральный текст упорно не шел ему в голову. Владик читал и читал, и не понимал ничего из прочитанного. В книге упоминались какие-то люди, которых он не знал, города, в которых он никогда не бывал. Духовность текста зашкаливала. Владик вымучил три страницы, но так и не понял, о чем это все было.
Впрочем, писание сделало свое дело. Полностью сконцентрировавшись на попытках постичь суть бестолковой, на первый взгляд, книжки, Владик и думать забыл о монстре из склепа. Но стоило прервать одухотворяющее чтение, как все страхи вновь вернулись к нему, да с немалыми процентами.
Владик прислушался. Вначале ему показалось, что в доме царит тишина, и даже Цент, вопреки своему обыкновению, не сотрясает стены неистовым храпом. Он уже приготовился расслабиться, как вдруг слух его уловил едва различимый скрежет. Что это могло быть? Пробежала очередная мышка? Или….
Скрежет повторился, на этот раз громче, и Владик, едва не задохнувшись от ужаса, понял, что издает этот звук – деревянный засов входной двери. Кто-то отодвигал его. Тихо, медленно, стараясь не шуметь.
Затем так же тихо звякнула цепь, запирающая дверь, а следом раздался тихий скрип дверных петель. Владик вжался в кровать, вцепившись руками в деревянный крест. Он не услышал ни скрипа половиц, ни хриплого злобного дыхания. Но, тем не менее, он знал точно – монстр уже в доме. И пришел он за ним.