Он резко сорвался с места, намереваясь выбежать из склепа, и мчаться прочь, пока ноги не подломятся от усталости, но Цент оказался быстрее, и его сильная рука легко удержала малодушного программиста.
– Далеко ли ты намылился, Владик? – спросил изверг из девяностых.
– Я должен уйти отсюда! – разбрызгивая слезы, простонал страдалец. – Мне нельзя здесь оставаться. Если она до меня доберется….
Он содрогнулся, вспомнив ужасный поцелуй вампира, и тот жуткий трупный смрад, что исходил из его пасти. Если у нее так несет изо рта, как же попахивают иные места? А ведь ему, попади он в лапы к озабоченной кровососке, возможно, придется целовать и их. Взасос!
– Не понимаю, чего ты так боишься? – удивился Цент. – Наконец-то хоть кто-то проявил к тебе сексуальный интерес.
– Она же вампир! – простонал Владик, пытаясь напомнить злобному уголовнику, с кем они имеют дело.
– Все могло быть еще хуже, – заметил Цент. – Например, тебя мог вожделеть не вампир-девочка, а вампир-мальчик.
Но Владик не видел здесь особой разницы. И еще он очень хотел бы знать, почему ему так крепко не везет в личной жизни. Девушка его мечты, безответная возлюбленная Машка, всегда рядом, но она его в упор не замечает. Зато какое-то древнее чудовище на него запало, и, судя по рисункам, заимело на него обширные романтические планы.
– Отпустите меня! – взмолился Владик, переводя взгляд наполненных слезами глаз с Цента на Машку.
– Мы пришли сюда вместе, и уйдем вместе, – провозгласил Цент. – Ну, или не уйдем. Если суждено погибнуть, погибнем одной дружной командой.
Горький всхлип сорвался с губ Владика. Это Центу и Машке здесь грозила просто смерть. А его ждала куда более страшная участь.
– Не бойся, очкарик, – подбодрил его Цент. – Возможно, ты найдешь здесь свою любовь до гроба и в нем. Поначалу будет непривычно, но потом свыкнешься. А там, глядишь, и детишки пойдут.
Вообразив себе, как будет выглядеть его и вампира совместное потомство, Владик чуть в обморок не упал.
Покинув кумирню имени Владика, они двинулись дальше по коридору. По пути им попадались иные боковые комнаты, но все они оказались пусты. Монстр еще не успел заполнить их костями своих жертв. А затем коридор закончился, и они вступили в подземный зал, большой и мрачный, густо заплетенный паутиной. Стены были сложены из камня, четыре колонны подпирали высокий свод. А в центре, на небольшом возвышении, стоял каменный гроб с массивной резной крышкой. Когда трое отважных борцов с нечистой силой приблизились к нему, то разглядели высеченный на камне узор – розу, чей длинный стебель щетинился многочисленными и острыми шипами. На полу возле саркофага просматривались четкие следы, которые указывали на то, что крышку периодически снимали, а затем возвращали на место.
– Похоже, она там, – прошептал Цент, словно боясь, что вампир может его услышать. И указал колом на гроб.
– И что нам делать? – спросила Машка таким же шепотом.
– Думаю, днем она спит, поэтому есть два варианта. Первый: мы отодвигаем крышку, и пронзаем тело чудовища кольями. Второй: мы отодвигаем крышку, засовываем в гроб Владика, и задвигаем ее на место.
– Предлагаю остановиться на первом варианте, – сообщила Машка.
– Заметано. Я бы, конечно, выбрал второй вариант, но Владик мне, все-таки, не чужой человек. Я пекусь о спасении его души. А если он заблудит с нежитью, то в рай ему уж точно не попасть. Ну, давайте посмотрим на эту спящую красавицу.
Отодвигать тяжелую каменную крышку саркофага пришлось Центу и Владику. Машка прикрывала их, держа наготове осиновый кол. Бывший рэкетир и бывший программист дружно навалились, упершись ладонями в край гранитной плиты, и та нехотя поползла в сторону, издавая противный и громкий скрежет. Но Цент не остановился. Он надеялся, что дневной сон вампира окажется достаточно крепким, и не прервется даже такими громкими звуками.
Они не стали сбрасывать крышку на пол, а просто сдвинули ее под углом, открыв внутреннее пространство гроба. И тут же поняли, что пришли по адресу.
Вампир лежал в каменном саркофаге, сложив на животе бледные ладони с длинными и острыми когтями. Глаза его были закрыты, губы плотно сжаты. Бескровное лицо действительно оказалось очень симпатичным, и будь эта девушка живым человеком, Владик запрыгал бы от радости, прояви она к нему любовный интерес. Загробная девочка не уступала красотой даже Машке. Они могли бы жить долго и счастливо, любить друг друга, и все бы у них было хорошо. Было бы. Если бы не тот факт, что красавица являлась вампиром, нежитью и жутким монстром, успевшим перебить за свою долгую и противоестественную жизнь сотни невинных людей. Ну, разве что владелец немецкой каски был съеден заслуженно.