Из глаз Владика неудержимо катились слезы, а сердце билось так быстро, что он не успевал считать удары. И куда только смотрели его соратники? Разве им так тяжело было повернуться в его сторону, дабы увидеть, что он подвергается сексуально-ужасающим домогательствам со стороны вампира.
Казалось, он вообще больше никогда не сможет пошевелиться, так до конца жизни и останется парализованным страхом. Но когда рука вампира заползла в его трусы, и холодные мертвые пальцы решительно ухватили его за мужское начало, тут-то его прорвало. И Владик закричал.
Цент и Машка повернулись к нему одновременно. И одновременно увидели, как из-за спины сидящего на заднице бледного Владика восстает зловещая черная фигура с бескровно-белым овалом лица, на котором горели кровавым огнем полные злобы глазищи.
– Вот она! – крикнул Цент, поднимая перед собой осиновый кол. – Гони ее в угол.
Машка попыталась исполнить приказ, но ничего-то у нее не вышло. Вампир сорвался с места с какой-то нечеловеческой стремительностью. Не касаясь ногами пола, он размытой фигурой пронесся через подземный зал, и вот уже кол полетел в одну сторону, а Машка в другую. Девушка ударилась о каменную стену, упала к ее подножию, и затихла.
А вампир уже надвигался на Цента. Плыл над полом, выставив перед собой вытянутые вперед руки. Глаза чудовища горели кровавым огнем, пальцы, увенчанные острыми когтями, алчно шевелились, предвкушая скорую трапезу. Длинные черные волосы развевались вкруг головы монстра, будто их яростно трепал несуществующий ветер. Пасть разверзлась, обнажив длинные острые клыки, и из мертвой глотки чудовища вырвалось злобное змеиное шипение.
Цент попятился, вдруг осознав, что план по проникновению в гробницу был фантастически неудачным. Нужно было бежать отсюда, оставив вампиру приглянувшегося ему Владика. А теперь, похоже, все они навсегда отбегались. Ну, кроме очкарика. Тот еще поживет. Одно утешало – жизнь его будет ну совсем не сахар.
– Не подходи! – трусливо прикрикнул Цент на вампира, что продолжал медленно плыть к нему через подземный зал. – Не подходи, зараза! Я крещеный!
Но, похоже, вампир вовсе не считал, что раз крещеный, то и несъедобный. Чудовище продолжало наступать, тесня Цента в угол. А когда крутой перец уперся спиной в холодную каменную стену, он увидел, как пасть вампира, скривившись, пытается изобразить довольную улыбку.
Цент бросился в бой со всей возможной стремительностью. Кол взрезал воздух, но вампир легко скользнул в сторону, уходя от удара. И тут же бросился на Цента. Тот успел закрыться колом, и вампир, навалившись на него, сбил с ног и опрокинул на спину.
Тварь навалилась на него. Межу ними был только кол. Цент держал его обеими руками, и монстр вцепился в него своими когтистыми лапами. Цент напряг мышцы, свои прекрасные могучие мышцы, которые столько раз выручали его на жизненном пути, и попытался столкнуть с себя чудовище. Но это хрупкое, разящее смрадом, тельце, будто бы весило целую тонну. Вампир пересиливал его, прижимал кол все ниже, одновременно с этим клоня голову к шее жертвы. Из распахнутой пасти монстра несло тошнотворной тухлятиной, с обнаженных клыков капала какая-то вязкая слизь, едва ли являющаяся слюной. Вампир надавил сильнее, и прижал кол к груди Цента. Распахнул пасть, готовясь к внеплановому перекусу. Цент, в отчаянной попытке отстоять свою кровушку, попытался ударить вампира лбом, но тот ловко отпрянул, а затем с такой силой надавил лапами на кол, что у крутого перца затрещали ребра.
Да, очень, очень неудачным был этот план. Цент чем дальше, тем больше в этом убеждался.
А вампир, обездвижив его, уже клонился к шее. Распахнул пасть, довольно заурчал, но вместо того, чтобы вонзить клыки в плоть жертвы, вдруг содрогнулся всем телом и пронзительно завопил.
Цент рывком сбросил с себя резко ослабевшее чудовище. То рухнуло на пол и забилось в дикой агонии, продолжая пронзительно верещать. Его когти скреблись по полу и стенам, тело содрогалось в конвульсиях. И на то имелась достаточно веская причина – из спины вампира торчал длинный осиновый кол.
Чуть живой от страха Владик отступил к каменному гробу, сам не веря тому, что он сделал. Неужели он смог? Неужели ему хватило храбрости заколоть проклятого монстра? Или это ужасная перспектива стать сексуальным рабом вампира придала ему сил для борьбы? Владик не знал ответа, и не хотел знать. Он хотел, чтобы все это скорее закончилось.
Цент подхватил с пола кол, подбежал к бьющемуся в агонии вампиру, и стал яростно тыкать его, снова и снова вбивая в тело монстра деревянное острие. Тварь визжала, пыталась отмахиваться от него лапами, но ее силы таяли с каждым следующим ударом кола.