– Да ты сдохнешь сегодня, или нет? – гневно заорал Цент. Он отбросил кол, и стал бить вампира ногами. Затем выхватил из-за пояса дробовик, и всадил в израненную грудь чудовища заряд картечи.
– Чем тебя еще угостить? – хрипло требовал ответа Цент. – Говори! Все за мой счет!
Но вампир уже не хотел добавки. Он больше не шевелился и не кричал. Его медленно гаснущие алые глаза неотрывно смотрели на Владика, и программист прочел в них немой укор. Кровососущая особа как бы хотела сказать ему, что не ожидала подобной подлости от своего возлюбленного. Ведь их ждало такое прекрасное будущее: долгие годы во тьме склепа, тошнотворные трапезы и нескончаемые акты некрофилии.
– А это тебе на десерт, – прорычал Цент, и вогнал кол в голову вампира, пробив ее насквозь.
И взгляд монстра окончательно угас. Угас навсегда.
15
– Почему это должен делать я? – ныл Владик.
– Потому что это твоя подружка, – объяснил ему Цент, и напомнил программисту народную пословицу про саночки и катание с горки.
Владик не стал сообщать злому уголовнику, что с горочки он так ни разу и не скатился, чему, собственно, оставалось только порадоваться, и что покойный вампир не был его подружкой. Ну, то есть, само чудовище, возможно, что-то такое себе и нафантазировало, но он, Владик, в этом деле не замешан. И, тем не менее, вытаскивать убиенного вампира из склепа пришлось ему.
Дело это оказалось непростое. Владик долго не знал, с какой стороны подступиться к изуродованному телу, над которым всласть потрудился Цент с колом. Ему неприятно было даже дотрагиваться до бледной, холодной и покрытой слизью, кожи чудовища. Наконец, набравшись храбрости, он схватил вампира за ногу, и потащил его по полу волоком. Тащил быстро, торопясь скорее покинуть склеп. Соратники ушли наружу, оставив его наедине с покойным монстром, и Владику было страшно. Он боялся, как бы вампир не ожил, и не продолжил сексуально домогаться несчастного программиста.
Цент и Машка ждали его снаружи. Девушка была в порядке, удар о стену не нанес ей никаких серьезных травм, кроме шишки на затылке.
Пока Владик волок вампира из склепа, Цент, пройдясь по старому кладбищу, собрал довольно много сухих веток, которые намеревался использовать в качестве топлива для погребального костра. Но, как выяснилось, его труд был напрасен. Стоило Владику вытащить тело вампира на свет, как то моментально начало дымиться и чернеть. Владик в страхе отбежал от него, с ужасом наблюдая за тем, как покойный монстр на глазах обугливается, превращаясь в серый прах. Порыв ветра бросил его в лицо Владику. Тот попал в глаза, и программист стал быстро тереть их пальцами, что вызвало обильное слезотечение.
– Ну, ну, не рыдай, – утешительно произнес Цент, похлопав его ладонью по плечу. – У вас с ней все равно бы ничего не получилось. Знаешь почему?
– Потому что она чудовище, а я человек? – попытался угадать Владик.
– Нет. Потому что она бы тебя долго не вытерпела. Как послушала бы твое нытье, так и загрызла бы на третий день. Но ты не горюй. Когда-нибудь ты встретишь свою любовь.
– Правда? – приободрился Владик. – Ты так думаешь?
– Нет, конечно. Я это просто так сказал, чтобы тебя морально поддержать.
К этому моменту от вампира осталась только горстка пепла. Даже платье, и то сгорело, став серым прахом.
– Грустно это все, – призналась Машка. – Она хотела простого человеческого счастья.
– А я предлагал отдать ей Владика, – напомнил Цент. – Возможно, это был его последний шанс на половую жизнь. Что ты хмуришься, очкарик? Да, понимаю, невеста была на редкого любителя, но не в твоей ситуации подруг перебирать.
Несмотря на то, что угроза была ликвидирована, Цент наотрез отказался оставаться в деревне еще на одну ночь.
– Кто знает, вдруг палитра здешних монстров не исчерпывается одним вампиром? – предположил он. – И вообще, мне здесь уже конкретно надоело. Собирайте вещи, двинем пешком в райцентр. Владик, крепись и мужайся. Ты понесешь все наше добро. Ведь это твоя замогильная невеста испортила нашу тачку.
В итоге на программиста навьючили огромный рюкзак, под тяжестью которого тот едва не погрузился в земную твердь по пояс.
– Последнее дело, – сказал Цент, когда все уже были готовы выступить в путь. Он миновал двор и распахнул дверь погреба. Снизу на него уставился несвежий Ивашка и злобно зарычал.
– Ну, горемыка, вот и пришла нам пора прощаться, – сказал Цент, вытаскивая из кармана гранату. – С собой я тебя взять не могу, а бросить тебя в этом погребе было бы жестоким обращением с зомби. В конце концов, мы ведь в ответе за тех, кого приручили.