— Оставь их и сядь обратно. Ты можешь поспать, если хочешь. — Ее смущение исчезает, когда она принимается за свои краски.
— Я просто был уверен, что ты хочешь нарисовать мой член, — поддразниваю я.
Ирина издает милый смешок.
— Типичный мужчина. Дело не только в пенисе. Все дело в мужских формах. — Ее кожа краснеет. — И не просто какой-нибудь мужчина. А ты.
Я устраиваюсь в кресле и вытягиваю ноги. От вида, что она выглядит так чертовски очаровательно в своей стихии, мой член снова твердеет.
— Эй, — игриво говорит Ирина, — держи эту штуку в узде. Мне нужно нарисовать мужчину.
Я смеюсь. Это реально и так нехарактерно для меня. Эта девушка заставляет меня чувствовать себя свободным, ничем не обремененным и молодым. Она заставляет меня чувствовать себя мужчиной и мальчиком в одном лице. Я никогда раньше не ощущал себя так расслабленно рядом с другим человеком. Я снял с себя одежду, но из-за Ирины чувствую себя голым. Как будто обнажаю не только свою кожу и тело, но и свою душу.
Я почесываю подбородок, пристально глядя на нее. Ирина прекрасна, когда рисует. Ее глаза, кажется, стекленеют, когда она видит те части моего тела, которые больше никто не видел. Я ловлю себя на том, что восхищаюсь ее взглядом. Через некоторое время, пока она спокойно рисует, я снова начинаю засыпать.
— Влад?
— Ммм?
— Продолжай делать то, что ты делаешь.
Что я делаю?
Звуки ее легкого дыхания убаюкивают меня, и сны о ней бомбардируют меня по мере того, как я погружаюсь все глубже в неизвестность. То, что между нами, не продлится долго — этого не будет, — но я хочу, чтобы это продолжалось. Со всем тем, кем я являюсь.
Продолжать делать то, что я делаю?
Это не должно стать проблемой.
Даже если мне придется продолжать делать это втайне.
Глава 15
Я просыпаюсь, погребенная под горой одеял. Зевая, откидываю одеяла и щурюсь от утреннего солнца. Я смотрю на стул в своей комнате, но Влад в нем больше не сидит. Смутно помню, как он отнес меня в постель после того, как я заснула.
Все болит.
Я чувствую себя разбитой и использованной.
Но в то же время чувствую себя хорошо.
Моя киска болит, но меня переполняет триумф. Я сделала это. Мне удалось отвлечь и уговорить великого Влада Васильева трахнуть меня, чтобы он не убил мою сестру. Легко. Я гений.
Только сейчас мне кажется, что я все усложнила в десять раз. Конечно, я позволила своей сестре переспать с Вэном без помех, отвлекая ее жениха на лишение меня девственности, и если это не ошибка, то я не знаю, что именно.
Я выскальзываю из кровати и бросаюсь к своей картине. Вышло грубо и неряшливо, но мне нравится. Влад, спящий и уязвимый. Я никогда не видела ничего более прекрасного, кроме его настоящего, разумеется. Я могла бы смотреть на него вот так часами.
Бах! Бах! Бах!
— Ирина, — зовет Диана с другой стороны двери. И тут я понимаю, что она закрыта на замок. Я не запаниковала. Прошлой ночью я чувствовала себя в безопасности. Эта мысль удивительна, и я убираю ее подальше, чтобы обдумать позже.
— Иду! — Запихиваю холст под кровать и бросаюсь к двери.
Когда я отворяю ее, Диана являет собой воплощение совершенства. Она больше не носит шарфа, но свой засос замазала косметикой.
— Доброе утро, ленивая булочка. Ты знаешь, который сейчас час?
Я пожимаю плечами.
— Нет. Сколько?
— Это просто не похоже на тебя — спать весь день напролет. Особенно учитывая весь этот грохот, доносящийся из коридора. — Она вздыхает, глядя на меня. — Спасибо.
Я приподнимаю брови.
— За что?
— За то, что отвлекла Влада. Я знала, что ты пытаешься защитить меня. Я была неосторожна, и мне жаль, что ты почувствовала, что тебе нужно было дать слабину. Спасибо, что отвлекла его. — Она оглядывается и смотрит на краски на полу. — Юрий сказал, что ты рисовала Влада для меня. Где картина?
— Э-э, он забрал ее. Ты не сможешь увидеть свой свадебный подарок раньше времени, — раздраженно говорю я. Затем быстро меняю тему: — Ты что?..
Она медленно моргает и улыбается.
— Да, мы воспользовались украденной возможностью. Занимались любовью, а потом я отослала его из своей комнаты, прежде чем кто-нибудь заметил. — Диана играет с прядью растрепанных волос, выбившейся из моего пучка. — Однажды ты поймешь, каково это — заниматься сексом. Это не похоже ни на что, что ты когда-либо испытывала.
О, знаю ли я…
— Звучит интересно, — бормочу я.
— Сначала это больно, — говорит она мне, нахмурив брови. — В свой первый раз я заплакала. Очень сильно. — Диана вздрагивает, и на короткое мгновение моя сестра выглядит изможденной. Разбитой и подавленной. Я ненавижу этот взгляд. Это не моя Диана. — Но со временем тебе это начинает нравиться. Как будто проникает в твой разум и живет там. Будто это самая правильная вещь, которая прокладывает путь к твоему сердцу. — Она вздыхает. — Иногда любовь причиняет боль.