— Уже полдень, Ирина, — тихо произносит он, и в его голосе раздается хриплое рычание. — Но да, я бы поел. — С этими словами он преграждает путь между мной и холодильником, подхватывает меня под мышки и усаживает на край столешницы.
— Влад! — шепотом кричу я, кладя руки ему на плечи, желая оттолкнуть его. Но мне не справиться против него. Влад раздвигает мои ноги в стороны и втискивается между ними. — Диана может вернуться! — говорю я в отчаянии.
Игнорируя мое беспокойство, он хлопает по стойке по обе стороны от моих ног. — Ложись на спину, — приказывает он. Пока я таращусь на него, Влад задирает мое платье вверх по бедрам и начинает стягивать трусики. Ношение платьев никогда не было моим коньком, но, должна сказать, в последнее время они стали ужасно удобными. Я забираю назад все негативные мысли об этой одежде.
Мое сердце бешено колотится в груди, а голова кружится от желания, страха и возбуждения в одном флаконе. Влад поднимает мои ноги и кладет их на край столешницы, открывая меня для себя, и пожирает своим взглядом. Мои трусики запихивает себе в карман. Смущение захлестывает меня, но оно сменяется стоном, когда он наклоняет голову и целует меня между бедер. Я задыхаюсь и падаю обратно на столешницу, холодная поверхность проникает в мою разгоряченную плоть сквозь ткань платья.
О, боже.
Его жадный рот. Его горячий, скользкий язык. Его сильные, блуждающие руки.
Это слишком.
Он лакомится мной, как будто я — шведский стол, накрытый специально для него. Я такая и есть. Просто… для… него. Круговыми движениями языка Влад путешествует по всей длине моих половых губ, раздвигая их и находя пульсирующий клитор, спрятанный глубоко внутри.
Я хватаюсь за край стойки, чтобы удержаться на месте. Я чувствую себя так, словно уплываю на облаке экстаза. Неужели все мужчины так доставляют удовольствие? Всегда ли это так приятно?
Я выгибаю спину, когда Влад засасывает мой клитор в рот. Я чувствую, как в моем животе нарастает бурлящее чувство, а тепло волнами распространяется по всему телу. Что-то толкается внутрь меня, и затем я наполняюсь тем, что, как мне кажется, является его пальцем. Это причиняет боль и одновременно доставляет удовольствие. Я лечу. Я собираюсь кончить прямо здесь, на кухонном столе.
И вздрагиваю, когда входная дверь открывается и раздается мужской голос:
— Блядь, простите, господин.
Я спешу сесть и лихорадочно одергиваю платье, чтобы скрыть то, чем мы занимались. Влад смотрит на меня по-волчьи, его рот блестит от моих соков.
Он — охотник, а я — добыча.
Влад бормочет приказ, предназначенный только для меня:
— Закрой свои глаза, солнце мое.
Мои внутренности сжимаются от беспокойства, и я не могу сделать так, как он просит. Вместо этого с чувством вины и ужаса наблюдаю, как он крадется к мужчине, который отступает, зная, что вляпался во что-то, из чего ему не выбраться.
— Влад, — умоляет он, но Влад быстр, молчалив и настолько смертоносен, насколько это возможно. Он резко выбрасывает руку вперед, ударяя кулаком в горло мужчины. Мужчина потрясенно ахает и хватается за гортань, издавая хрипящий звук. Его глаза широко раскрыты, в них паника. Влад обходит его, достает что-то из кармана и обхватывает мужчину рукой, удерживая его голову в захвате.
Быстрые и эффектные удары по шее, что-то в руке Влада сияет, когда на него попадает свет. Это нож. Только не с рыболовным крючком. Другой — с выгравированным на нем их гербом. Императорский двуглавый орел. Мужчина обвисает у него на руках, из ран на шее хлещет кровь.
Обычно бесстрастные, спокойные глаза сверкают дикостью. На мгновение выражение лица Влада становится безумным, прежде чем он моргает и отпускает мужчину, который с глухим стуком падает на пол и вокруг него растекается лужа крови.
Я смотрю на него всего секунду, пока до меня не доходит, что меня сейчас стошнит. Желчь подступает к моему горлу, и я спрыгиваю со стойки, бросаясь к раковине. Меня тошнит, и слезы наворачиваются на глаза. Я и раньше видела, как убивали мужчин — черт возьми, даже женщин от руки Влада, — но это было не из-за того, что они что-то сделали. Это было за то, что сделали мы. Я сделала. Он защищал нас от тех ужасных вещей, которые мы творили. Это значит, что я тоже монстр.
— Ирина, — говорит Влад тихим и собранным голосом. Пальцами поглаживает мою спину, утешая меня. — У него болтливый язык. Он бы все рассказал. — Он продолжает гладить меня, и я задаюсь вопросом, не размазывает ли он кровь по всей моей одежде.
Я вздрагиваю и киваю, вытирая рот рукой.