— Надеюсь, что можешь, — ухмыляюсь я, раскрывая ее челюсть подушечками пальцев. Я обматываю галстук вокруг ее шеи и медленно засовываю свой член ей в рот. Сначала она осторожна и робка, но я ободряюще подталкиваю ее, одной рукой запутываясь в ее волосах, а другой дергая за галстук, чтобы затянуть его потуже.
Ирина несколько раз давится, но причмокивает и сосет, как будто это тающее мороженое, и у нее обезвоживание. Кончик касается задней стенки ее горла, и я почти кончаю.
— Ты такой вкусный, — стонет она, вынимая меня и снова возвращая обратно в свой рот.
— Я чувствую твой вкус, грязная девчонка, — поддразниваю я, чувствуя головокружение и готовый взорваться.
Эта девушка расшатывает весь фундамент, который я построил и на котором стою. Она заставляет меня терять концентрацию на мире подо мной, потому что я слишком занят тем, что смотрю прямо на солнце. Ирина ослепляет меня. Ослабляет меня. Уничтожает меня своей сладостью. И я не могу отвести взгляд. Я охотно позволяю ей разрушить все, что есть во мне.
Я больше не Влад, великий русский гангстер, который играет в игры лучше, чем кто-либо другой.
Я принадлежу ей.
Натягиваю галстук и чувствую, как ее горло сжимается, одновременно сжимая мой член. Ирина ногтями впивается в мои ягодицы, а я глубже проникаюсь в ее рот. Слезы наворачиваются и капают из ее глаз, но эта великолепная девушка не останавливается. Я знаю, что она не может дышать. Мой член проталкивается ей в горло, лишая ее воздуха, но она продолжает двигаться.
Сильная и жизнерадостная.
Моя Тень, огненное солнце.
Давление нарастает у меня в животе, и жар разливается по позвоночнику, когда мой член пульсирует. Сперма струится по ее горлу и заполняет желудок. Диана попросила меня накормить Ирину, и я подчинился.
Когда мой член перестает дергаться, я выскальзываю у нее изо рта. Ирина хватает воздух ртом и рвет галстук, ослабляя его. Она немного хрипит и отплевывается, но потом поднимает на меня взгляд с вожделением и преданностью.
— Ты был таким вкусным. — Она облизывает губы, и у меня чуть не подкашиваются ноги. Я никогда в жизни не видел ничего более чертовски горячего.
Она вообще настоящая?
Я наклоняюсь и рывком поднимаю ее на ноги. Обхватив девушку за шею, покрываю поцелуями ее щеку, направляясь к уху.
— Давай примем душ и приведем себя в порядок. Мне нужно больше тебя — и скоро, — признаю я, мой голос мрачен и угрожающ. — Ты не выйдешь из этой комнаты сегодня вечером.
Я с ней еще не закончил.
Ни в коем случае.
У нас впереди вся ночь.
Жар охватывает меня, и я, вздрогнув, просыпаюсь. Я уже много лет так хорошо не спал. Гибкое тело Ирины прижато ко мне, ее волосы веером рассыпались по моей груди. Мое сердце быстро бьется в своей клетке, и я не хочу его освобождать. Не до тех пор, пока она его хозяйка.
Вот на что должно быть похоже чувство удовлетворенности.
Тепло и уют.
Лениво скользит по твоим венам и каждому нервному окончанию.
Совершенство.
Я бы хотел, чтобы нам никогда не приходилось покидать эту комнату. Но придется это сделать. Рассвет забрезжил над горизонтом, и Диана скоро вернется. Ирина зевает, потягиваясь своим измученным телом. Она вся в синяках и следах от укусов. Во всем этом есть гордость и мужское собственническое чувство по отношению к ней, переполняющее меня. Конечно, их придется скрывать от ее сестры. Мне не следовало оставлять отметины на ее коже, но я ничего не мог с собой поделать. Мне нужно было быть на ее плоти, внутри ее тела и существовать в самой ткани ее существа.
Я не могу позволить, чтобы она досталась кому-то другому, что бы ни говорил отец.
Она моя.
Я никогда ни в чем не был так уверен, как в этом. Судьба привела ее сюда, и между мной и Ириной никогда не будет расстояния. Когда я буду искать ее в темные дни, она осветит мне путь и приведет меня домой, к себе.
Мы принадлежим друг другу.
Я исполню свой долг и женюсь на Диане, но, как эгоист, я оставлю Ирину себе.
Запру в своей башне, как Рапунцель. Она распустит свои волосы, чтобы я мог забраться на них, когда захочу. И я каждый раз буду дарить ей счастливый конец своим языком.
— Ты одержим идеей оставлять на мне синяки, — бормочет Ирина, вглядываясь в зеркало на стене моего кабинета и проводя пальцем по моей новой отметине чуть ниже уха.
Я откидываюсь на спинку своего кожаного кресла, и оно скрипит. Меня должно раздражать, что Ирина врывается сюда в любое время, когда захочет, но это не так. Я по уши увяз в подготовке к «Играм В», а также во всех других делах, за которые всегда отвечаю, но я приветствую возможность отвлечься.