— Что ты здесь делаешь?
— Где Егор? — реву я, проталкиваясь мимо него.
— Пожалуйста, — умоляет Диана. — Не приводи меня сюда. Влад.
Ее слова никак не успокаивают меня. Вместо этого я тащу ее по темному дому, пока не нахожу кабинет Егора. Он сидит за своим столом, выставив перед собой толстый живот. Вэн стоит рядом с ним. Как только Вэн видит меня, он достает пистолет и направляет его на меня. Вика и Руслан входят следом за нами и бочком встают рядом с Егором, демонстрируя силу. Смехотворно.
— Какого хрена ты делаешь? — требует Вэн, сверля меня злобным взглядом. Мне доставляет удовольствие видеть, как у него синеет глаз и рассечена нижняя губа.
— У тебя уже есть одна пизда, которая собирается носить фамилию Ветровых. Как насчет еще одной? Похоже, она тебе очень нравится, Вениамин, — рявкаю я. Контроль, который я обычно держу на коротком поводке, пропал. Совсем, блядь, пропал.
Вэн делает шаг вперед, но я останавливаю его движения, сильно толкая Диану к нему. Он ловит ее и не дает ей упасть на пол. Я вытаскиваю свой изогнутый нож, покрытый коркой крови Антона, и разрываю ее сумку.
— О, как пали сильные мира сего, — фыркает Вика на Диану. Звук удара тыльной стороной ладони Егора по лицу Вики разносится по комнате, и она падает на пол, как камень, брошенный в океан. Еще один признак силы. На самом деле это слабость, и он вряд ли знает, что мне наплевать на Вику. Судя по всему, его сыновья тоже этого не знают. Вениамин слишком занят, наблюдая за мной и утешая Диану. Жалкий.
— Ты гребаный мудак, — огрызается Вэн, прижимая Диану к себе. Она дрожит и всхлипывает, и это сводит меня с ума от ярости.
— Начинай тренировать ее, — ледяным тоном говорю я Вену, разбирая все, что есть в ее сумке. — Отец хочет, чтобы Волков доказал свое имя на «Играх». Я думаю, она заслужила эту честь. — Я бросаю сумку на пол и пронзаю Диану свирепым взглядом. — Веселись в аду.
Глава 19
— Я в порядке, — говорю я в десятый раз за последние пять минут.
Вас прищуривает на меня глаза и коротко кивает. Он в значительной степени мудак, но он помог мне отвлечься от безумия того, что произошло сегодня вечером.
Антон.
Мертв.
Я пытаюсь отыскать чувства, которые позволяют мне испытывать к нему жалость, но не могу. Он заслужил это. Он был хищником. Но что меня убивает, так это крики ужаса, которые продолжают преследовать меня — крики, которые исходили от моей сестры, когда она смотрела, как тот, кого она любила, был зверски убит на глазах у всех.
Я вздрагиваю, но от этого мое измученное тело начинает болеть. Падение с лестницы причинило боль, и я знаю, что еще несколько дней у меня будут синяки, но в целом я в порядке. Я просто хочу снять это испорченное платье и понежиться в горячей ванне.
Мои мысли продолжают возвращаться к выражению его лица.
Янтарные глаза, пылающие ненавистью.
Я закрываю свои собственные, чтобы попытаться сосредоточиться на них. Он был зол из-за меня. Убил Антона ради меня. Я знаю это каждой клеточкой своего существа. Он хотел отомстить. Убить человека, который прикоснулся ко мне. Несмотря на все драки и смерть этим вечером, небольшой намек на тепло дарит мне утешение.
Завтра я проверю, как там Диана, а потом пойду к нему.
— Теперь ты остаешься здесь, — говорит отец, словно читая мои мысли, входя в свой кабинет, где мы с Васом ождали. Я вскидываю голову и распахиваю глаза. Моя шея протестующе ноет. Он засовывает свой мобильный телефон в карман.
— Ч-что?
— Диана выставила на посмешище наше имя, и я не стану подвергать риску свою вторую дочь. Мне нужно навести порядок.
Сев напротив меня, он одаривает меня самодовольной улыбкой, затем толкает гроссбух через стол.
— Кроме того, у тебя здесь есть работа. Работа, которая, кажется, не выполняется должным образом в ваше отсутствие.
Вас застывает рядом со мной. На мгновение мне становится его жаль. Отцовская любовь мимолетна, и он скоро это поймет. Я надеюсь, ему понравилось быть в центре внимания, потому что теперь он проведет остаток своей жизни, будучи недостаточно хорош для Леонида Волкова. Никто из его детей никогда таким не был.
Я начинаю тянуться за гроссбухом, но морщусь от боли. Вас протягивает руку мимо меня и хватает его. Он кладет его мне на колени, прежде чем сесть рядом со мной, сосредоточившись на мне.