Рассказ внука про чёрную грязь
Бабушка с подружкой в столовой чаёвничали и вспоминали своих внуков. Они как соберутся, то всегда внуков вспоминают, как будто не о чем больше говорить. А я сижу через стенку, домашку по рисованию делаю и всё мне слышно, и сердце замирает: "Что ещё в этот раз про меня расскажут?" Но пока вроде всё спокойно, вспоминает только какой мой младший брат — Арсений невозможно умный и красивый, прямо академик в свои два года: уже и считает, но пока в обратном порядке цифры по микроволновке выучил. И говорить пусть он ещё не умеет, но когда дверцу открывать надо, то руки тянет и скачет на "пик-пик".
Ещё бабушка всегда рассказывает как Арсений всё быстро находить, особенно хорошо помнит где сейчас его морская свинка сидит. А про то, что всё это "всё" сам сначала куда-то девает — не рассказывает. В общем ничего не предвещало беды, но тут бабушка посмотрела в окно, а там в этом году весь январь снега не было, только дождь. И когда она произнесла: «А грязи-то!», то она ещё не начала, а я уже почувствовал про что сейчас вспоминать будет.
— Ой, а ты в Евпатории была? Нет? Там есть старая водолечебница и за ней отстойники грязи. Ну, может, сейчас уже их нет, а когда мы ездили, то уж точно были. И представляешь: жаркий день, звенящая тишина и поле этой их лечебной грязи, поделённое как на соты по бассейнам. И всё это неизвестной глубины, а по краям стоят люди, которые дикарём лечатся, сами себе эту грязь прописали и обтираются черной жижей.
— Так это же водолечебница? — спросила бабушку подружка.
— Она полу-заброшенная тогда стояла. Новую где-то строили, а тут всё поставлялось. Вот желающие «дикарями» и лечились. Зачем переплачивать? Грязь — она и есть грязь, — бабушка засмеялась.
— Я тебе скажу: жуткое что — то в этой местности было, — продолжала она. — Мы в первый раз приехали и там ничего не знали. Спросили дорогу, нам показали — туда вокруг здания этой самой полуразрушенной водолечебницы по некошеной траве вела тропинка. Облезлое здание, штукатурка каменную кладку везде показывает, ничего не работает и только редкие люди куда-то по тропинке идут. Мы следом и пошли вчетвером: я, Наташа с коляской, Влад и Арсюша почти на руках полутро — годовалый.
Приходим к этому грязевому месту прямо за зданием, и открылось перед нами эдакое пространство: то ли бассейн бескрайний, то ли поле.
Мама Владу только начала говорить: «Тут надо осторо…», а он с места как сорвётся и рывком в эту грязь, и моментально об бордюр споткнулся, упал туда и увяз. Я в ужасе за ним бегом.
Лежит он в этой жиже, цепляется, одного новенького к поездке купленного ортопедического сандалика уже не видно — ребёнок растет, и ему всё качественное надо…. Настроение бегать у Влада моментально испарилось… Ну хоть об бордюр зацепился, а то бы и провалился. В нем росту метр двадцать, и это точно меньше чем глубина этого ужасного бассейна.
Я на четвереньках рядом, тоже порядком испачкалась и не понимала где в черной грязи теперь ещё и обувь его искать. Какой-то мужчина в прострации стоял обмазанный грязью метрах в пяти от нас — ближайший человек лицом к солнцу. На нашу трагическую ситуацию — ноль внимания. Я его буквально в мольбах окликнула, подошёл, Влада рывком на ноги поставил. И я прошу чтоб теперь ещё и тапочек помог найти.
Начинаем вслепую эту мягкую липкую грязь месить, шарить по поверхности, но комок грязи внутри которого прощупывался наш сандалик словился быстро, наверное потому что я гребла там как экскаватор. До такой степени комком грязи моментально стал, что я уже в руках держу, пряжки нащупываются, а мужик не понимает, что мы уже всё нашли.
Вернулись мы с Владом к мамашке. Она всю эту картину издалека наблюдала, потому что с младшим на руках стояла. Ну, больше Влад в той местности уже никуда не бежал, желания моментально отпали. А сандалик так получёрный и донашивал.
Я вспоминаю и каждый раз вздрагиваю. Прикинь, ещё шаг и ребёнка бы грязюка просто поглотила бы. А его мамаша — психолог сразу: «Не акцентируй, у него не должно остаться испуга. Вот мало ли упал и испачкался. Всё! Молчим об этом».
— И как вы там дальше? — заинтересовалась бабушкиному рассказу тетя Таня.