«И здесь про подписание дополнительной торговой Конвенции с лягушатниками! И про сербов не забыли. Планируется ответное дружеское посещение русской эскадрой французского Тулона…».
Отбросив прочь первую газету, Александр не глядя запустил руку в саквояж, чуть–чуть пошуршал чем–то в его глубинах — и вынул небольшой кулечек с грецкими орехами. Мимоходом заглянув в кружку с остатками давно остывшего кофе, он разложил перед собой новое во всех смыслах печатное издание (всего месяц как появилось!) и негромко огласил его название:
— «Аргументы и факты».
Ненадолго перевернул, выискивая данные тиража, после чего одобрительно кивнул — молодец, Сытин, старается!
«Ну–с, приступим к дегустации. Слияние министерств земледелия и государственных имуществ… Угу, все к тому и шло. Высочайше утвержден Закон об отмене права крестьянина выйти из общины без ее на то согласия?».
Гладкое, без малейшего намека на усы или бородку лицо путешественника заметно омрачилось, и дальнейшие развороты газеты читались им без прежнего интереса — разве что мелькнули какие–то эмоции в глазах на статье, извещающей всех верноподданных Его императорского величества Александра Третьего об основании нового города, именем Новониколаевск. Впрочем — все проходит, и дурное настроение тоже прошло, тем более что российский предприниматель, книгоиздатель и меценат Иван Дмитриевич Сытин смог еще раз порадовать своего компаньона.
— «Российские известия».
Повторив все манипуляции с просмотром выходных данных, совладелец уже второй по счету новой газеты внимательно ее пролистал.
«Интересно, сколько губернских и общеимперских газет уже поменяло своих хозяев? Надо бы навестить светоча русского печатного слова… Опять Франция?!».
Пропустив мимо глаз уже не раз читанные вести, Александр честно «домучил» предпоследний разворот, споткнувшись лишь на репортаже из Лувра — корреспондент описывал сокровища культуры, выставленные в залах и картинных галереях музея–дворца с таким знанием, будто бы лично выкапывал из земли Венеру Милосскую или стоял за плечом Леонардо да Винчи, когда тот творил свою «Джоконду».
«Кстати, не очень–то пока и знаменитую. О! А это идея!».
Дотянувшись до саквояжа, князь достал ежедневник (в блокноте уже попросту не осталось свободных страниц) и недолго поскрипел золотым пером.
«Однако, сколько подарков на Новый год!..».
Желтый вагон мерно покачивался, постукивая колесами на стыках рельс, а путешествующий в его теплом нутре аристократ Российской империи лежал на диване, закинув руки за голову, и обдумывал небольшую, но очень даже занятную аферу…
— Добрый день, Аристарх Петрович.
Расположившись за столом, глава Русской промышленно–торговой компании первым делом отщелкнул замочки своей скромной папки крокодиловой кожи, выложив у правой руки уже раскрытый на нужной странице блокнот. Затем достал тонкую стопочку листов, разделенных между собой на три части разноцветными скрепками — и только после этого всем своим видом показал, что готов приступать.
— Начну с самого важного, Александр Яковлевич.
Три листа, скрепленных красной скрепкой, пошли вперед.
— Обнаружены убедительные доказательства нелояльности одной из служанок в вашем сестрорецком особняке.
Быстро проглядев оформленный по всем правилам имперского делопроизводства доклад, хозяин кабинета остановился на нескольких особо заинтересовавших его строчках.
— Хм, староверы, а конкретно — Рогожская община. Вы уверены, Аристарх Петрович? Не припомню, чтобы у нас с ними были какие–то разногласия.
— Так точно, не было. Думаю, что с их стороны это, так сказать, работа на перспективу.
Помолчав, князь словно бы в раздумье произнес:
— Как вы считаете, тут вопрос денег, или же что–то иное? Есть непроверенные сведения, что девушка испытывает ко мне некоторую приязнь.
Вспомнив обстоятельства, при которых он это узнал, Александр с трудом подавил усмешку: шелковые простыни, изогнувшаяся в томной неге Наталья, пара бокалов легкого вина и ее тихий шепот…
— Если это имеет значение, то?..
— Нет, пустое. Дальше?
К его удивлению, вечно деловитый Горенин отчего–то замялся.
— Александр Яковлевич, имеются схожие подозрения и насчет вашей… Гм, столичной камелии. Прошу дозволения на известные вам мероприятия.
— Это лишнее, Аристарх Петрович — ее связь с Третьим отделением уже давно не вызывает у меня никаких сомнений.