- Понимаю! - сказал он, отступая на шаг. - Делай свое дело. Я не в обиде! - А сам постарался хорошенько запомнить солдата.
"Уж я с тобой сочтусь, урод!" - подумал Начальник Внешней Стражи, повернулся и пошел по галерее. До вечернего парада осталось всего ничего.
- Вот засранец! - сказал стражник напарнику. - Проверять меня вздумал! Небось сговорились с нашим. Отступи я - и плетей!
- Ну ты не сплоховал! - сказал второй. - Отбрил ловко! Как положено!
Стражники ударили ладонью о ладонь и засмеялись. Потом подмигнули друг другу, и тот, кто стоял у двери, сдвинул висевшую на стене, на высоте глаз, маску быка и заглянул в щель, известную уже не одному поколению стражников.
Сквозь розоватую дымку курений он увидел соххоггою, лежащую на черном толстом ковре. Лица ее не было видно оттого, что голова была запрокинута назад, - только подбородок и молочно-белое горло. Голые груди испачканы чем-то желто-розовым, похожим на цветочную пыльцу. Втянутый живот вздрагивал, пальцы зарылись в мех ковра. Согнутые ноги Нассини, с широко разведенными коленями, подтянуты к животу, приподняты над полом. Маленькие розовые ступни прижимались одна к другой, двигались, терлись, как отдельные живые существа.
Запах курений коснулся обоняния стражника, и он судорожно вздохнул. Второй похлопал его по плечу, стражник отодвинулся, уступая место, и вытер с подбородка слюну. Галерея качнулась перед ним. Это была не галлюцинация просто подземный толчок.
"Часто трясет нынче", - подумал солдат и поправил набедренную повязку под кольчужным кильтом.
К несказанному огорчению Сихона, соххоггоя на вечернем параде отсутствовала. Рабы несли пустые носилки, а заправлял смотром Ортран. Солдаты были огорчены. Теперь, после смерти Муггана, как им казалось, порядки станут помягче. И соххоггоя больше будет с ними. Но кто займет место Муггана? Ни для кого из солдат Нассини не делала исключения. Каждый думал: а если - я? Но те, кто служил здесь еще при Спардухе, побаивались: вдруг она позовет кого-то из сородичей - хоб есть хоб!
Начальник Ортран верхом на злобно скалящемся Демоне медленно ехал вдоль строя. Солдаты не смотрели на него, центром внимания были пустые носилки. Ортран понимал их: немного воображения - и видишь сидящую на троне Нассини, ее бесстрастное маленькое лицо под широким обручем диадемы.
Зато все дворцовые служанки глазели на Ортрана. Он был хорош: высокий, светловолосый, в длинном голубом плаще, накинутом поверх золоченой кольчуги, на черном, как смола хуридских сосен, парде.
Ортран поискал взглядом северян, но не нашел. Пусть. Хорошо. К чему мозолить глаза?
Начальник Внешней Стражи, хитроумный Сихон, смотрел на гордеца и беззвучно смеялся:
"Пыжься, пыжься! Недолго уже. Не сегодня - так завтра..." Но все же он был сильно огорчен отсутствием соххоггои. Неприятно откладывать торжество. Да и видеть Нассини - немалое счастье.
"Пускай! - думал он. - Когда я спихну этого, Владычица будет удостаивать меня почаще!"
* * *
- Тай, - спросил Санти, - светлорожденный Эрд знает, что ты фьёль?
- Нет. Ему и так нелегко со мной.
- А Нил?
- Да.
- Но почему? - удивился юноша. - Слуга знает, а господин...
Этайа нежно коснулась его щеки:
- Пора тебе стать лучше чувствующим!
Санти потерся лицом о ладонь фьёль.
- Я чувствую тебя очень хорошо! - прошептал он. Потом повторил фразу мысленно и радостно засмеялся. Этайа бережно отняла руку.
- Не обо мне, - сказала она. - Нил прошел обучение и посвящение в Руне.
- Он - маг? - изумился юноша.
- По-своему. А до того он был вождем тысячи на Севере. А до того овладел искусством вагаров.
- Борьбой?
- Борьба - снаружи! - засмеялась фьёль. - Он может казаться тем, кем захочет. Но тебя внешнее обманывать не должно!
- Разве он выглядит не так, как я вижу? Как ты?
- Нет, Санти, конечно, нет! Я - фьёль. Он - человек. Почти человек. Ему нет нужды менять облик. Но одно и то же может казаться и страшным, и добрым.
- Как так?
- Ты видел леопарда?
- Да, в зверинце.
- Он страшно ревет?
- Внушительно! - улыбнулся юноша. - Представляю, каково услышать его ночью в лесу.
- У меня дома живет желтый леопард из Тайдуана. Он - мой друг. Любой зверь - мой друг, я знаю их язык.
Вдруг из нежного горла фьёль вырвался мощный рык, злобный, вибрирующий на нижних нотах.
- О! - вскричал Санти.
- Как думаешь, что это значит?
Санти попытался подсмотреть ответ в мыслях фьёль, но она показала ему его собственное ухмыляющееся лицо.
- Не знаю, Тай. Может, он голоден?
- Вовсе нет! Он сыт. Хочет поиграть! - Она показала Санти щенка с набитым брюшком, который валялся на траве, задрав все четыре лапы.
- Это я понял, - сказал юноша. - Но чувствую, ты подразумеваешь что-то еще.
- Да. Сегодня мы уходим. И ты идешь с нами. Верней, мы с тобой идем с ними. Любой из нас должен уметь защищаться сам и беречь других, иначе кто-то из нас погибнет.
- Понимаю, - грустно сказал юноша. - Не хочу быть обузой. Мне никогда не стать таким воином, как Эрд или Нил. Я остаюсь, вы идите! (Боги знают, чего ему стоили эти слова! )
- Несмышленыш! - ласково произнесла Этайа. - Разве у меня есть меч? Слышал ли ты скадда?
- Конечно!
- Разве он не мастер иллюзий?
- Я не скадд!
- Ты - лучше. Ты создатель! - Фьёль наклонилась, взяла футляр с ситрой и вынула инструмент.
- Спой мне! - она протянула ситру Санти.
- Тебе будет неприятно слушать, - отказался Санти. - В сравнении с тобой...
- Пой! Я так хочу!
Санти пожал плечами:
- Хорошо. Я спою новую. Ту, что пришла этой ночью. - Он взял пару аккордов. - Хороший инструмент! Лучше того, что был у меня в Фаранге.
- Пой же! - приказала фьёль.
Санти прикрыл глаза, выпрямился, откинул голову:
- Вот плывет корабль в чужедальний край,
В чужедальний край золотых снегов,
Золотых снегов, что несет гора,
Что несет гора
Облаков.
Вот летит корабль на шести ветрах,
На шести ветрах, мимо трех земель,
Мимо трех земель - там пирует Страх.
И любой чужак - только цель!
Только цель стрелкам да потеха злым,
А под ними Твердь - грозовой рекой.
Но летит корабль (он быстрей стрелы! ),