— Слушаю, сударь, все будет исполнено, — поклонился слуга и вышел из комнаты, поставив лампу на стол.
— Теперь очередь за вами! — сказал маркиз, обратившись к жене.
По телу молодой женщины пробежала дрожь.
— В продолжение нескольких ночей я следил за вами, пока не перешагнул порог этого проклятого дома… я все еще сомневался… я не мог допустить мысли о таком позоре… Но в эту ночь я подслушал вас… Я все видел, слышал и знаю все…
«Это хладнокровие ужаснее, чем гнев… — думала Хильда. — Что-то будет со мной?»
— Ваше высокомерие прошло, — продолжал маркиз. — Куда же девалась ваша гордость?… У ваших ног нет теперь вашего обожателя, который, не довольствуясь тем, что убил мою честь, хотел еще убить и меня! Теперь вы стоите перед строгим судьей, и он будет неумолим… А, вы боитесь… Вы поникли головой!
Хильда взглянула на мужа, глаза ее были полны слез, она с мольбой протянула к нему руки и проговорила слабым голосом:
— Друг мой!… Муж мой!…
— А! — продолжал маркиз. — Ты хотела быть выше всех на свете, ты призывала себе на помощь колдовство и всякую чертовщину, чтобы удовлетворить свое самолюбие и высокомерие! Чтобы добиться свободы, тебе нужно было преступление… Тебе мешает человек… он лишний для тебя, ты хотела его отравить!… Вот чего желали вы, сударыня! Вы надеялись остаться безнаказанной!…— Хильда не отвечала, лишь глубоко вздыхала, маркиз продолжал: — Я весь отдался вам, мое сердце, душа принадлежали вам всецело! Я любил вас, я был слеп и был счастлив, думая, что вы мне платите взаимностью. Ваши ласки оказались притворством, ваши руки обвивались вокруг моей шеи, ваши губы шептали мне: «Я люблю тебя!» Ваш взгляд говорил тоже!… И через час вы уже бежали к своему любовнику расточать ему те же ласки, поцелуи и те же страстные взгляды!… Женщина без имени, — я дал вам честное имя, и вы загрязнили, запятнали его! Женщина без сердца, — я отдал вам свое сердце, и вы разбили его!… Теперь я ваш господин и ваш судья… Я вас приговариваю к смерти, и вы должны умереть…
— Умереть! — с ужасом повторила маркиза.
— Да, возле него… возле этого трупа, о котором вы не проронили и слезинки, а если бы он мог вас спасти, то вы поверглись бы перед ним в прах… Итак! Смерть вас снова соединит!
— Нет, о, нет!… — кричала молодая женщина, ломая руки. — Вы добры… вы простите меня…
Маркиз пожал плечами.
— Нет, сударыня, вы безумны, — сказал он. — Если вы еще веруете в Бога, то молитесь ему скорее!
— Ради самого неба, сжальтесь надо мною…
— А вы? Разве вы жалели меня, приговаривая к смерти?
— О! Я сознаюсь в своем преступлении, но вы сами же сказали, что я безумная… Вы не убьете меня… нет, вы слишком великодушны… разве мужчина может убить женщину!…
— Того требует правосудие!…
— Оставьте мне жизнь, — говорила Хильда, падая к его ногам. — Я уеду отсюда… буду жить далеко… Вы никогда меня более не увидите, никогда ничего про меня не услышите… Вы молчите… вы мне не отвечаете… Вы хотите моей смерти!…
— Да… Это решено!
Хильда, как сумасшедшая, принялась метаться по комнате, она кричала раздирающим голосом:
— Спасите! Спасите! Меня убивают!
— Вы прекрасно знаете, что этот дом стоит в уединении, — усмехнулся маркиз. — Вы знаете, что здесь никого нет, ваши крики напрасны, вас никто не услышит!
Хильда смолкла. Де Салье протянул руку к пузырьку с приготовленным Жераром ядом.
— Вот ваша смерть! — сказал он. — Это предназначалось для меня… теперь это выпьете вы!
Хильда отступила в ужасе и сказала слабым голосом:
— Это яд…
— Я должен был выпить его завтра, так вы выпьете его за меня сегодня…
— Никогда!
— Я подожду…
— Эта смерть ужасна… она слишком мучительна… я не хочу страдать!
— А меня вы хотели заставить страдать — меня, который не сделал вам никакого зла!
— Убейте меня лучше вашим кинжалом, вашей шпагой, но только не требуйте, чтобы я приняла яд…
— Тогда выбирайте между ядом и огнем…
— Огнем!
— Через четверть часа не останется и следа этого проклятого дома… По моему приказанию Мало подожжет его… Пламя поглотит все…
— Сгореть живой! О, нет, нет!
— Так пейте!
Хильда с бешенством схватила поданный ей маркизом пузырек.
— А! Я вас ненавижу! — прошептала она сквозь стиснутые зубы. — Я вас ненавижу! Слышите, я умираю и повторяю вам в глаза: я вас презираю!
С этими словами она выпила яд и упала на колени.
Маркиз отвернулся.
В комнату вошел Мало.
— Маркиз! — сказал он. — Пора уходить…