— Мы примем ее с полным радушием, как жену одного из вернейших и лучших наших подданных.
Эти слова равнялись приказанию. Надо было повиноваться.
— Если бы госпожа де Салье, — сказал маркиз, — могла услышать ваши слова, она бы гордилась ими и была бы счастливейшею из смертных.
— Господа! — обратился Филипп к придворным. — Маркиз де Салье известил нас о своем браке, семейные обстоятельства удерживали его от этого прежде… Сегодня мы будем иметь удовольствие принять в Пале-Рояле его супругу…
В толпе послышался одобрительный шепот. Виконт, пробравшись к своему другу и очутившись в двух шагах от Филиппа, дернул опять маркиза за фалду его кафтана и тихо сказал:
— Маркиз, минута благоприятная! Бога ради, представьте меня…
— Виконт Фан-Авен, бретонский дворянин, — сказал де Салье, — к которому вы были так милостивы, ваше высочество, что обещали принять в вашу гвардию…
— А! Ваше высочество, — воскликнул виконт, — я буду считать этот день счастливейшим днем в моей жизни… Я в восторге, что имею случай высказать вам всю мою преданность…
— Благодарю вас, виконт, — ответил Филипп с улыбкой. — Думаю, вы уже знаете, как мы любим наше славное провинциальное дворянство…
— Да здравствует регент! — воскликнул в восторге Геркулес. — Он — светило нашей славы! Да здравствует регент!
— Да замолчи же! — шепнул ему на ухо маркиз.
— Разве я сказал глупость? — спросил смутившийся виконт.
— Да.
— Из каких вы мест, виконт? — спросил Филипп, которому понравились оригинальные выходки провинциала.
— Поместье Фан-Авенов, ваше высочество, близ Конкорно.
— Конкорно? Прелестный город, не правда ли?
— Прекраснеший во всем свете, ваше высочество, конечно, исключая Париж.
— О! Кажется, вы преувеличиваете, виконт…
— Черт возьми, я с вами никогда не соглашусь, ваше высочество!
— А что вы думаете о Париже? — продолжал Филипп.
— Хм!… Отвечать на этот вопрос немного затруднительно!…
— Отчего же? Высказывайте прямо ваше мнение, не стесняйтесь.
— Ваше высочество, конечно, Париж не лишен некоторых достоинств — Пале-Рояля, Лувра и прочее — все это чудесные достопримечательности… Но улицы… Ваше высочество, я недоволен ими…
— В Конкорно несравненно лучше, не правда ли?
— В Конкорно у нас только и есть одна улица. Но что за чудная улица! Разгуливая по ней, можно быть уверенным, что не встретишь неприятности и не рискуешь быть раздавленным; карет там и не видать! В Париже же наоборот: вас оглушает шум экипажей, суетня, давка! Нет… нет… лучше и не говорить про парижские улицы. Слишком много народа, экипажей и мошенников… в особенности последних, ваше высочество, в избытке!…
— Больше, чем в Конкорно?…
— В Конкорно трехдневный ребенок возвратит вам ваш кошелек, если вы его затеряете в его колыбельке!…
— А в Париже?…
— Он его припрячет, маленький плут! Да, ваше высочество, уж это верно…
— Разве парижские воры успели вам уже насолить?
— А разбойники! — воскликнул виконт. — Посудите сами, ваше высочество. В день моего приезда… Не прошло еще десяти минут моего пребывания в Париже, в гостинице «Белый Лебедь», а у меня уже украли часы, золотую табакерку, бриллиантовую булавку, кошелек и даже носовой платок!
— В самом деле?
— Да, ваше высочество!… Но этого еще мало: мошенники отобрали у кондуктора весь мой багаж!… Да чему же все смеются?
— Мне очень жаль, виконт! — сказал регент.
— Действительно, я жалок, а вина в этом ваша, ваше высочество…
— Моя вина? — переспросил удивленный регент.
— Разумеется, ваша или вашей полиции, а это почти одно и тоже… Признаться, полиция у вас очень дурная, ваше высочество! Разве можно оставлять на свободе воров? От них нельзя и остеречься… Но лучше было бы заставить мошенников носить особенную одежду — например, красную, чтобы их можно было бы узнать издали? Я подал жалобу начальнику полиции… Он меня отлично принял… Обещал разыскать все пропавшее… Да жди его до второго пришествия!… До сих пор ничего не нашли… А если бы я был регентом, хотя бы только две недели, — ручаюсь, что дела пошли бы лучше, чем теперь…
— Что же делать? Все люди не безгрешны, — ответил регент. — Но нынче вечером вы увидите здесь волшебницу, познания которой удивительны. Возможно, она наведет вас на следы похитителей.
Виконт еще говорил, но его уже более не слушали. Умы придворных были заняты лишь одной Виолой Рени, которую с нетерпением ожидали.