Жак Обри с помощью рук и плеч товарищей достиг балкона, дверь была полуотворена по случаю жары.
— К чему все это? — спросил Жерар Виолу. — Что ты хочешь сделать? Диана одна. Отчего же сразу не убить ее?
— Я не хочу ее смерти.
— Мне ли напоминать тебе, что в нашем деле останавливаться ни перед чем нельзя? После убийства маркиза Диана не должна остаться в живых, этого требует наша безопасность.
— Ты ошибаешься. После того, как письмо графини будет в наших руках, Диана для нас не опасна. Пролитое в ее комнате наркотическое средство повергнет ее в глубокий сон. Она проснется уже далеко от Парижа и будет бессильна против нас. Она никогда не делала мне ничего худого. Я любила ее; ее смерть для меня бесполезна, и я хочу, чтоб она жила…
— А Мало?
— Что касается его, мы еще посмотрим.
— Разве ты не боишься, что внезапное исчезновение маркиза и его жены может возродить подозрение?
— А нам что за дело до них? Подозрение никогда не падет на нас.
— Исполнил, — сказал Жак Обри, появляясь на балконе и слезая с него так же, как и вошел.
В это время среди кустов, окружающих дом, показался свет фонаря Мало и послышалось пение национальной бретонской песни. Все пятеро скрылись в темноте.
Мало вошел в дом, запер за собой дверь и направился в гостиную.
— Ну, что? — спросила его Диана.
— Все тихо; никого нет, сударыня. Можете почивать спокойно, вам никто не помешает.
— Надеюсь, и вы сейчас отправитесь на покой, Мало?
— Если позволите, сударыня…
— Только, пожалуйста, прежде заприте все двери.
— Они уж заперты! Спокойной ночи, сударыня. Желаю вам приятных сновидений.
— Прощайте, Мало. Благодарю вас.
Диана взяла свечку и пошла в свою комнату. Мало, с фонарем в руках, отправился к себе.
— Вот она поднимается в свою комнату, — сказала Виола. — Подождем.
Молодая женщина, придя к себе, поставила свечу на стол и, подойдя к окну, затворила его.
— Тем лучше, — сказала Виола, — усыпительное скорее произведет свое действие. Через несколько минут мы примемся за дело.
Диана опустилась на колени перед Распятием, висевшим над ее кроватью. Ее губы шептали молитву. Она благодарила Бога за дарованное ей житье, просила сохранить ее мужа, вспоминала о своей матери. Потом, окончив молиться, Диана приподнялась и, шатаясь, сделала несколько шагов.
— Странно, сказала она, — как здесь душно. Туман какой-то… виски давит, как в железных клещах… какой странный запах в комнате… Откуда он?… Я не могу дышать!… Отворю окно… будет легче…
Она хотела было направиться к окну, но на полдороге остановилась; ноги не слушались ее.
— Боже мой! — вскричала бедняжка. — Что же это со мной! Муж мой, Мало… придите ко мне… Помогите мне… Я ничего более не вижу… Я умираю…
Она не могла больше дышать. В глазах у нее потемнело, и она без чувств повалилась на ковер.
— Диана теперь недвижима, как труп, на несколько часов, — сказала Виола Жерару. — Теперь ступай и выполни свою роль.
— Постараюсь! — кивнул де Нойаль, подошел к двери дома и постучался в нее.
Мало, приведя в порядок комнаты, начал было раздеваться. Услыхав стук в дверь, он вздрогнул.
— Хм! Что это такое? — спросил он себя. — Мне показалось, как будто кто-то постучался. Этого не может быть. Кто же может прийти к нам в такую пору?
Жерар постучался опять и сильнее, чем в первый раз.
«Нет! — подумал Мало. — Я не ошибся. Действительно, стучатся! Пожалуй, еще барыня испугается!»
Он наскоро накинул на себя одежду и пошел к двери, выходившей в коридор, и спросил через замочную скважину:
— Кто здесь?
— Здесь ли живет маркиз де Салье? — спросил де Нойаль, подражая крестьянскому выговору.
— Да, — ответил Мало. — Но маркиза нет дома.
— Я знаю, что его нет дома, потому что я им же послан.
— Им? — поспешно сказал Мало. — Подождите, подождите, я вам сейчас отворю дверь.
«Вот и я!» — подумал Жерар, переступая порог.
— Так как же, любезный, вы говорите, что вас прислал сюда маркиз? — продолжал Мало. — Уж не случилось ли чего с ним дурного?
— Нет, напротив, не вас ли зовут Мало?
— Да, меня.
— Ну, так я к вам и послан.
— С запиской, что ли?
— С какой запиской? Вот сейчас все узнаете, я вам расскажу сначала. Изволите ли видеть, я пахарь из Марлийского порта. Возвращался я из Парижа в своей тележке. Поднялась гроза, буря, дождь так и лил, молнии сверкали, а моя лошаденка стоит себе, помахивает ушами и ни с места; уж я бился с нею, бился. Вдруг вижу, скачет какой-то господин. Подскакав ко мне, он остановил свою лошадь. «Куда это вы едете?» — спрашивает он меня. — «В Марлийский порт», — отвечаю я ему. — «Не желаете ли заработать один луидор?» — говорит он. — «Отчего же, с удовольствием», — говорю я. — «Ну, так ступайте к дому перевозчика, переправьтесь через реку на плоту; там, на острове, вы увидите дом, его занимает маркиз де Салье. Это значит я сам, там спросите Мало и скажите ему, чтоб он передал моей жене, что я благополучно почти что доехал до Парижа и что дорогой со мной ничего дурного не случилось». — Вот что он мне сказал, этот славный господин; потом он дал мне золотой, пришпорил лошадь и поскакал дальше, а я отправился к вам и исполняю данное мне поручение. Вот и все, господин Мало.