Швырнула на землю.
И тут же словно уронила на него что-то невидимое, но очень тяжелое, вминая в траву, ломая ребра и кости, заставляя несчастного зайтись немым криком. Не прошло и пяти секунд, как от Питера де Скандаля остались лишь истерзанные останки, больше похожие на сломанную куклу, чем на человека…
Глава 25. Спекуляция
– Есть, есть кукла! И недорого совсем, жаль только, что одна… – не то радовался, не то грустил де Баральга, изучая аукцион.
Ну еще бы. Пока гоблин приставал к бессмертным насчет покупки торгового сертификата, Шардон успел снять с торгов всех големов, оставив только одного, в качестве наживки. За такую цену, чтобы колдун преисполнился оптимизма и веры в успех своего предприятия. Действовал он, разумеется, включив функцию анонимной продажи, хоть и теряя при этом еще 5 % от заработка. И едва Баральга забрал свою покупку – тут же поставил четвертую куклу на торг, на этот раз с завышенной вдвое ценой выкупа.
Гоблин, ухмыляясь, сделал свою ставку. «Неизвестный» продавец поставил время торгов всего час, товар редкий и не самый дешевый, места глухие – так что вряд ли найдется еще один покупатель на никому не нужную диковинку.
Улыбка живо слетела с его морды, когда некий Фенеамин перебил ставку, да еще и с хорошим запасом.
– Неужели он что-то знает? – обеспокоенно пробормотал Баральга, назначая новую ставку.
К счастью, дальше «сражаться» за деревянную куклу конкурент не стал, и колдун успокоился.
Ненадолго.
– Будь ты проклята, ведьма! – с ненавистью захрипел гоблин, когда в борьбу включился (или включилась?) некий Тайа.
Да еще как! Не проходило и нескольких секунд, как этот (эта?) Тайа буквально на пару монет перебивал ставку Баральги, не оставляя ему времени на размышление. Наконец, не выдержав напряжения – а вдруг этот мерзавец успеет выставить свою цену перед самым закрытием торгов? – барон выкупил четвертую деревянную куклу, отдав за нее вдвое больше денег, чем за третью.
И даже дух не успел перевести, когда в продаже появился пятый голем из девяти.
По двойной цене и с тройной ценой выкупа, если сравнивать с первой куклой, так удачно и дешево купленной Баральгой.
– С вами все в порядке, мой любезный друг и союзник? – обеспокоенно поинтересовался Шардон, заметив, как тот изменился в лице.
– Д-да, все хорошо.
Ставка.
– Мерзкая самка бледнолицей макаки! – завопил незадачливый торгаш, – Ух, попадись ты мне – волосы выдеру и на куклу налеплю! Сутками буду иглами колоть и пятки огнем жечь!
Раса гоблинов, между прочим, официально считала себя потомками обезьян и очень этим фактом гордилась. Проклятья колдуна относились, разумеется, к этому Тайа, который почти сразу же сделал встречную ставку.
И снова предложив всего на пару монет больше.
Тяжело вздыхая, Баральга перебил предложение конкурента. И еще раз. И еще. И снова…
А потом взял да и выкупил куклу, отдав за нее втридорога.
– Послушай, Шардон. Не найдется ли у тебя с собой того кисленького вина, с которым ты ко мне в прошлый раз заявлялся? Горло промочить… – обратился он к рыжебородому.
– Конечно, мой любезный друг. Для тебя – все что угодно! Кстати, а кроме вина что-нибудь угодно? Могу ссудить тебе денег, если вдруг не хватит.
– Хватит! – резко оборвал его колдун и снова открыл окно Аукциона.
Закрыл.
Открыл, запуская обновление списка лотов и цен.
Снова закрыл. Изобразил на лице эмоцию сильнейшего смятения и залпом осушил бокал.
Открыл.
И застонал в бессильной злобе.
За шестого голема неизвестный продавец запросил ровно столько, сколько у Баральги оставалось золота, словно точно знал, сколько у него есть наличности.
Скрипя зубами, выкупил лот и поспешно продал на том же аукционе кое-какие драгоценности и отписался главе воровской гильдии – своему давнему должнику – о возврате ста тысяч монет.
– Ты скверно выглядишь. Еще вина? Или пива?
– Нет!
– Как успехи?
– Замечательно.
– Он все еще продает кукол? А если вдруг у него не полный набор?
Гоблин судорожно сглотнул – такая мысль ему даже в голову не приходила! Впрочем, быстрая проверка Аукциона успокоила его: там были выставлены все три оставшиеся куклы. Дорого.
Выкупив один лот, барон повернулся к Шардону:
– Можешь одолжить мне сто тридцать тысяч, приятель? Для общего дела.
– Разумеется, – тут же отозвался тот, передавая колдуну его же собственные деньги, вырученные от продажи фальшивых големов.
И одновременно снимая кукол с торгов и выставляя их заново, но уже по другой цене.