– Ого! Да их тут сотни полторы, а то и больше! – прикинул Ухорез.
– У барона д’Орга не самые сильные воины, но зато их много. Самая большая армия во всех Лесах Гоблинов – даже у местного графа поменьше будет, – пояснил Шардон.
– Понятно. Значит, берут не уровнем и умением, а тупо количеством.
Несмотря на то, что правитель орков и его самые приближенные воины жили в замке, делали они это так, как привыкли – разбив в самых больших залах все те же шатры, перед которыми пылали костры. Не стал и исключением и тронный зал, в котором стояло сразу четыре шатра – по одному в каждом углу.
– Дикари, – не смог сдержать улыбку Корвин, оглядываясь.
– А как по мне, так весьма антуражненько. И куда симпатичнее, чем было у гоблина-колдуна. Как вспомню тех пауков и ходячие доспехи… бр-р-р… – поежился Ухорез.
Едва они оказались посреди зала, как на троне зашевелился и встал, выпрямляясь во весь свой двухметровый рост, сам великий вождь и барон д’Орг.
– Вагра уруга! Каба! – ударив кулаком себя в грудь, поприветствовал он гостей.
– Чего?
– Великий вождь говорит: «Давай сюда мои дары, вождь Рыжий Лис», – заговорил гоблин, который сидел на ступеньках трона в ногах вождя.
Над головой переводчика было указано не то имя, не то должность: Толмач.
– Огненная вода, – торжественно объявил Шардон.
Перед ним появился десяток бочонков, наполненных вином и пивом.
– Жирные вкусные птицы!
И сотня тарелок с жареными голубями выстроилась на полу.
– Красивые камни-блестяшки! – с этими словами он выставил десяток шкатулок, доверху набитых самой дешевой и разноцветной бижутерией, специально скупленной на аукционе.
– Хугака! – вождь вскинул кулак и отрицательно мотнул головой, – Сыква таква руга!
– Свой страшный тощий женщин можешь себе оставить, вождь Рыжий Лис, – тут же перевел гоблин-толмач.
– Э… Но с нами нет никаких женщин, – удивленно оглянулся Корвин.
– Боюсь, что это он про тебя и про зятьёв Шардоновских, – заржал Ухорез.
– Почему это сразу про меня? Может, как раз про тебя – ты ведь пострашнее будешь.
– Так я ведь для них свой. А вот вы, бледнолицые, для нас орков все на одно лицо…
– Баргын аба урага фигак-фигак!
Судя по голосу, барон д’Орг остался доволен подарками. Он широко улыбнулся, оскалив острые выкрашенные в кроваво-красный цвет клыки, и вытянул вперед правую руку, зажатую в кулак и с оттопыренным вверх большим пальцем.
– Ну, это и без перевода понятно, – прокомментировал Корвин и расслабился.
Слишком рано.
– Великий вождь рад, что у него появился такой богатый сосед, – начал толмач, – Сильный и храбрый сосед, у которого есть большая армия. Говорит, что нет ничего лучше хорошей драки и залитых кровью врага трофеев.
– То есть твой вождь предлагает… – догадался Ухорез.
– Война! Кровь! Смерть! – выкрикнул орк-барон и снова улыбнулся.
– Но мы приехали, чтобы договориться о мире и взаимовыгодном сотрудничестве, – Шардон вышел вперед, – Я уверен, нам есть, что предложить друг другу.
– Эгра хуг! – нахмурился вождь.
– Дружба – для слабаков и трусов, – перевел гоблин.
– Но ведь война – это кровь, смерть… Ты тоже можешь погибнуть, великий вождь.
– Зигун кабам. Дорг кабага!
– Война – это слава, веселье и добыча. Дорг не боится смерти.
– Кыж!
Вождь указал на выход и повернулся спиной к своим гостям.
– Аудиенция окончена, убирайтесь, – извиняющимся тоном перевел гоблин.
Отряд из двух десятков воинов проводил их до того же места, где и встретил. Орки стояли и смотрели вслед удаляющимся «парламентерам» чтобы убедиться, что те не вздумают вернуться назад. Впрочем, такого желания у них и не возникло.
– Мда, вот тебе и мирные переговоры. И чем ему голуби-то не угодили? – ехидничал Корвин.
– Скорее, ему не понравилась одна страшная ушастая бледнолицая женщина, – вместо Шардона отозвался Ухорез, – Эй, барон. Может, пора доставать твой козырь из рукава?
– Да, – неожиданно для всех согласился «непись», – самое время.
В руках его появилась грубая глиняная кукла. В правой руке она сжимала тростинку, изображающую копье, а из головы артефакта торчало несколько разноцветных перышек.
– Умри, великий вождь! – объявил Шардон, протыкая куклу насквозь длинной ржавой иглой.
Глава 27. Интервенция
– Думаешь, сработало? – заинтересовался Корвин.