– Война – это хорошо! – оскалил внушительные клыки орк, – Только твоя ждать надо.
– Чего ждать?
– Великий вождь Дорг помер. Надо ждать, пока духи снова вернут нам вождя.
– Интересное обоснование концепции возрождения, – прокомментировал Шардон и поинтересовался, – А почему вас так много собралась?
– Указ великого вождя! Когда вождь помирай – каждый воин каждый племя надо сюда бежать. И хранить его каменный дом и его каменный большой стул. Ни враг, ни друг не пускать – всех убить!
– Сообразительный он, этот орочий барон, – шепотом заметил Корвин, – Подстраховался на случай, если его кто подсидеть захочет.
– Человек, твоя ждать великий вождь будет, или надо вас тут всех убивать? – нетерпеливо поинтересовался Тыктак, поглаживая рукоять висящего на поясе боевого топора.
– Мы подождем.
И войско барона Шардона встало лагерем прямо на этой лесной поляне, окруженное тройным кольцом воинов-орков, которые никуда и не собирались уходить.
– Если великий вождь злой вернется, то станет вас убивать. Если добрый, то станет слушать, – разъяснил командир орков, – Зачем бегай потом ваша по весь лес искай? Пусть ваша тут сидит, туда-сюда не ходит совсем.
Пришлось ждать в плотном окружении. Орки старательно делали вид, что никого они тут не охраняют и вообще, словно не видят чужаков. Но глаз с них все же не спускали, а оружие держали наготове – ни о каком внезапном нападении или о том, чтобы незаметно ускользнуть, не могло быть и речи.
– Твоя родился с клыками, человек, – объявился в назначенное время Тыктак, – Вождь вернулся. Вождь довольный. Великий вождь хочет…
Корвин > Шардон: Как думаешь, он догадался, кто его к духам-то отправил?
– …хочет смотреть и слушать человека с мохнатым лицом цвета шерсти чуть ниже лисьего хвоста…
Корвин > Шардон: Что-то мне подсказывает, что догадался…
– Мои люди пойдут со мной, – указал барон на эльфа и Угрюмого.
– Как твоя хочет, человек.
Не считая вдвое-втрое большего количества шатров, костров и орков, больше ничего не изменилось. Все те же жилища из шкур посреди самых просторных комнат и залов. Все те же догорающие в племенных кострах предметы мебели.
И все тот же барон д’Орг, восседающий на троне, разве что потерявший один уровень после возвращения с того света. Видать, умирал вождь орков довольно часто, раз не успевал прокачаться.
– Вагра уруга! Каба! – ударив кулаком себя в грудь, поприветствовал он гостей.
– Великий вождь говорит: «Давай сюда мои дары, вождь Рыжий Лис», – начал переводить уже знакомых Корвину и Шардону гоблин-толмач.
Гости переглянулись:
– Ты с собой взял что-нибудь.
– Вроде немного осталось.
И Шардон выставил на пол две бочки целебного пива, без которого вообще не покидал замок. Рядом расположил несколько тарелок с нехитрой едой, которая была не только сытной, но и восстанавливала энергию. И высыпал перед собой горсть дешевых украшений, принесенные ему «мужьями» Розальды вместе с заказанными реагентами.
– Огненная вода, вкусная еда и блестяшки, – объявил он.
– Хугака! – вождь рассмеялся, показывая пальцем на Корвина, – Сыква таква руга!
– Свой страшный тощий женщин можешь себе оставить, вождь Рыжий Лис, – тут же перевел гоблин-толмач.
Корвин > Шардон: У меня стойкое чувство дежа вю. А у тебя?
Шардон > Корвин: Нет. Он в точности повторяет те же слова и жесты, что в прошлый раз.
Корвин > Шардон: И что это значит?
Шардон > Корвин: Его бесполезно убивать – он все равно будет настаивать на войне.
И военный искусственный интеллект оказался прав. Несмотря на недавнее обнуление великого вождя, вторые переговоры прошли точно по тому же сценарию, что и первые.
Барон д’Орг просто очень любил сражаться. И смерти, как он заявлял в прошлый раз, воинственный орк действительно совершенно не боялся.
– Ракаг бурдюк! – указал он на дверь, и повернулся спиной к своим гостям.
– Хм. А вот это уже что-то новенькое. И разве выход не в другой стороне?
– А кто сказал, что вы свободны? – заговорил вдруг великий вождь на нормальном языке и без малейшего акцента, – В прошлый раз, когда вы ушли, я умер мучительной смертью. Если это повторится – мои палачи позаботятся о том, чтобы в мир духов мы отправились вместе. Только для вас переход будет очень, очень болезненным.
– Выходит, он все понимает? – опешил Угрюмый.