– Сам же знаешь, что я могу тебя хоть сейчас, как поросенка… За все мои слезы и унижения, за все твои измены…
– Ты не посмеешь… Я твой муж! Я второй по влиянию в королевстве, – барон покрылся испариной и побледнел, а голос его превратился в комариный фальцет, – Стража!
– Вот только ты, дорогой мой муженек, похоже, забыл, КТО тебя представил ко двору. Кто кланялся в ноги герцогам и лордам, собирал слухи и сплетни по дворцовым спальнями и коридором. И кто задыхался под потными тушами похотливых дворянчиков ради этих твоих грамот и милостей… Напомнить тебе, милый?!..
– Н-не надо, я все понял…
– И?
– Я ничего не видел, ничего не знаю и все простил…
– И?!
– Люблю тебя, драгоценная моя Мари, свет очей моих, моя радость и надежная опора в делах политических, экономических и прочих, – быстро-быстро затараторил де Скандаль.
– Я тоже тебя люблю, пупсик, – красавица чмокнула толстяка в лысую макушку, – И что ты сейчас сделаешь?
– Уйду и забуду все, что видел?
– Молодец какой. А еще прикажешь выделить своему дорогому гостю барону де Шардону отдельную комнату.
Баронесса убрала кинжал, сделала пару шагов, подобрала свою одежду и начала одеваться. Один за другим предметы дамского туалета скрывали ее прекрасную обнаженную фигуру, помещаемые в соответствующие слоты для экипировки.
– Конечно-конечно, – закивал ее супруг, не сводя зачарованного взгляда с этого удивительного зрелища.
– Недалеко от моей. Рубиновая будет в самый раз.
– Но…
– Никаких но!
– Хорошо, любовь моя. Думаю, что в рубиновой комнате нашему гостю будет удобно.
– А теперь поди прочь, милый. Нам с Шардончиком еще нужно кое-что обсудить.
– Но…
– Ты барон или конюх? Только и слышу, что «но» да «но», – в голосе красавицы зазвучал металл, щедро смазанный ядом.
Тяжело вздохнув, Питер де Скандаль развернулся и вышел из Винокурни.
– Вот так и живем, – девушка улыбнулась Шардону, – То ссоримся, то миримся. Не обращай внимания, пупсик очень отходчивый.
– Он может тебя убить и обнулить твои воспоминания. Ты больше не сможешь его шантажировать.
– Милый мой. Разумеется, у меня, как и всякой уважающей себя леди, которая хочет жить долго, счастливо и безбедно, есть тайный Дневник Памяти.
– Дневник Памяти?
– Ну да. Ты что, не знаешь, что это такое?
Военный Искусственный Интеллект порылся в своих базах данных, но не нашел никаких упоминаний о теме разговора.
– Нет.
– И как ты только бароном стал, а?
– Я умею эффективно распоряжаться ресурсами и тщательно планировать операции.
– И трахаешься классно, это да…
Баронесса пристально уставилась на своего собеседника, пытаясь рассмотреть его эмоции, но лицо Шардон оставалось совершенно непроницаемым.
– Смотри-ка, даже не покраснел. А у тебя явно есть потенциал!
– Я не смог решить, какая именно анимация будет наиболее уместной реакцией на твои слова, – честно признался рыжий «непись», который уже успел одеться.
– Не будь занудой, Шардончик. Мне и муженька хватает.
Шардон, который никогда и ничего не забывал, проверил состояние таймера. Убедившись, что процесс варки завершен, он забрал получившийся бочонок Пенного Благословенного. И вместе с Мари покинул гостеприимные стены Винокурни.
– А мы уж вас заждались, – широко ухмыльнулся барон де Скандаль и скомандовал, – Взять этого мерзавца, который обманом опоил мою драгоценную Мари и обесчестил ее!
Два десятка стражников, сжимающих в руках мечи и арбалеты, быстро и умело окружили «сладкую парочку»…
– Связать его и бросить в темницу, а я пока подумаю, какая казнь больше всего подойдет для свершенных им злодеяний.
Он задрал нос и, демонстративно глядя мимо своей жены и ее любовника, прошел совсем рядом с ними, успев бросить шепотом:
– Выкуси, шлюшка…
Реальный мир
Лесная поляна где-то в Подмосковье
– Кирилл! – голос сестры прорвал тугую завесу беспамятства и отозвался ноющей болью в затылке.
– Да жив я, жив. А если ты слезешь с моей груди и дашь вдохнуть хоть немного воздуха, то и дальше буду жить.
– Ой… прости, я так испугалась…
– В сумке была аптечка, там есть чем обработать раны. Ты сама-то как? Цела?
Он умолк, напряженно ожидая ответа, да и вообще рассказа сестры.
– Я в порядке. Уже успела перекусить, так что спасибо тебе за чай и пиццу. И за куртку. И вообще, ты у меня самый-самый лучший!
Лариса вдруг заревела и бросилась на грудь брата, выплакивая в его водостойкий свитер все свои страхи, проблемы, обиды и так далее.