Итак, с Псковом не церемонились. Действительно, занеся на свои страницы известие о назначении для Пскова преемника Стриги-Оболенского, т. е. наместника великого князя, летописец об этом наместнике, Владимире Андреевиче, замечает, что он назначен великим князем «не по псковскому прошению, не по старине»[186]. Однако псковичи приняли нового наместника с честью и посадили его «на княжении в Пскове». Но недолго пришлось князю Владимиру Андреевичу сидеть на Псковском столе: «тоя же осени [1462 г.], — сказано в летописи, — выгнаша псковичи месяца сентября, при посаднике степенном Максиме Ларивоновиче, князя Володимера, а он приеха не по псковской старине, псковичи не зван, а на народ не благ, и изо Пскова с безчестием поеха на Москву, к великому князю Ивану Васильевичу жалитися на пскович; а был во Пскове с полтора года на столу»[187]. Великий князь до того разгневался на псковичей, что не допускал на глаза псковских послов три дня.
Затем еще только раз летопись упоминает этого князя по поводу продажи им, совместно с его двоюродным братом Иваном Ивановичем Долгим, а также собственными детьми, половины Ростова, называвшейся Борисоглебской стороной, великому князю Ивану III Васильевичу[188].
До нас не дошло известий, на ком был женат Владимир Андреевич, но знаем, что он имел двух сыновей Димитрия и Александра, бывших в Москве в боярах.
3. Иван-Ян Андреевич (1425 — умер до 1474 г.)[189] известен только по родословным. Он умер до 1474 г., т. е. до года продажи великому князю Борисоглебской стороны Ростова, а следовательно, как он, так и его дети до 1474 г. должны считаться удельными князьями.
Сыновья Ивана Андреевича Василий Губка, Иван Темка, Семен и Димитрий вообще известны только по родословным, почему мы и не будем говорить о каждом из них в отдельности. Впрочем, об Иване Темке заметим, что он упоминается и в летописи как воевода, павший 8 сентября 1514 г. в битве с литовцами под Оршей.
Иван-Ян Андреевич считается родоначальником угасших князей Яновых-Ростовских, а через сына Ивана Темку и Темкиных-Ростовских, также угасших[190].
Федор Александрович
1380 — ум. в 1420 г
Федор Александрович, второй сын Александра Константиновича, выходит на сцену в то время, когда, с одной стороны, происходил разлад между Псковом и Новгородом, с другой — между Новгородом и Москвой.
В 1397 г. великий князь Василий Димитриевич совместно с Витовтом потребовал у новгородцев разрыва дружбы с немцами, бывшими во вражде с великим князем Литовским. Новгород не исполнил этого требования, и в Двинскую землю была двинута московская рать. Утесняемые корыстолюбием Новгорода, двиняне, сами новгородские выходцы, охотно встали на сторону Москвы и приняли к себе великокняжеского наместника, ростовского князя Федора Александровича. Новгородцы в свою очередь также вооружились: опустошили и сожгли старый Белозерск, а с нового взяли откуп; разорили Кубенские волости и подступили к Гледену, безуспешно осаждали его три недели, сожгли, наконец, посады вокруг Устюга и соборную церковь последнего. Здесь новгородцы разделились на две партии, из которых одна пошла к Галичу, а другая — на Двинскую землю и там осадила крепость Орлец, где сидел великокняжеский наместник с новгородскими двинскими воеводами, приставшими к Москве. После упорной осады, продолжавшейся около месяца, новгородцы взяли крепость, а вместе с ней и сидевших там двинских воевод; князя же Федора Ростовского, взяв у него «присуд и пошлины», отпустили восвояси со всеми ратными людьми[191].
После этого в течение лет десяти в летописях не встречается упоминаний о Федоре Александровиче.
В 1408 г. Ростов постигло несчастье: он выгорел едва не весь. В довершение в это же время Ростов в числе других городов взят был татарами, пришедшими к Москве с Едигеем. Епископ, князья и граждане ростовские бежали из города[192].
Несколько позднее потомки суздальско-нижегородского князя Константина пытались возвратить свою отчину — Нижний Новгород, на который великий князь Василий Димитриевич еще в 1390 г. купил в Орде ярлык, при помощи которого он уже без особого труда овладел Нижним. В 1411 г. дети Бориса Константиновича Даниил и Иван подошли к Нижнему Новгороду с князьями Болгарскими, Жукотинскими и Мордовскими. Против них великий князь выслал брата Петра; с ним были и князья Ростовские и Ярославские (не названные поименно). Бой произошел при с. Лыскове (Макарьевского уезда) 15 января[193], сеча была злая, по словам летописца, так что с обеих сторон пало много народу; Борисовичи «стали на костях», т. е. одержали полную победу, но эта победа была, кажется, не лучше поражения[194]: мы видим, что Борисовичи опять после этой победы хлопочут в Орде о возвращении своей отчины[195]; в 1412 г. они вышли из Орды от Зелени-Салтана, пожалованные ярлыком на нее. Но один ярлык теперь имел уже небольшое значение: нужно было подкрепить его силой. Василий Димитриевич в 1414 г. выслал против них брата Юрия Димитриевича, с которым были Андрей и Василий Владимировичи, дети Владимира Храброго, а также князья Ярославские и Ростовские (и на этот раз не названные поименно)[196].
186
ПСРЛ. IV, 221; V, 33 (под 1462 г.). Первая из указанных летописей, т. е. Псковская 1-я, далее под 1462 г. отмечает, что при этом князе псковичи заложили Новый городец «на обидном месте» над Великим озером и церковь Космы и Дамиана «у примостья на Запсковья».
Наконец, в той же летописи отмечено, что в том же году «псковичи заложиша иный городок нов на Володчине горе и нарекоша и Володимерец». Город назван так или в честь князя, бывшего тогда в Пскове, или по самой горе, на которой он поставлен.
187
Там же. IV, 222; V, 34. Должно быть, Владимир Андреевич сумел возбудить в псковичах сильное негодование к себе: Псковская 2-я замечает, говоря об изгнании этого князя: «А иные люди на вечи с степени [ступени помоста, с которого говорили к народу] сопхнули его».
190
Родословная, приложенная к труду А. А. Титова «Ростовский уезд», ведет, кроме того, еще и от князя Василия
192
Там же. III, 103; IV, 110; V, 257; VI, 136; VIII, 82–83; XV, 481, 483; Ник. V, 15, 24. Софийская 1-я летопись говорит, что пожар был 20 июня 1407 г.; остальные летописи отмечают его под 21 июня 1408 г. Никоновская летопись о взятии Ростова татарами говорит под 1409 г.
194
Никоновская летопись (V, 36) говорит, что нижегородские и казанские князья стали на костях, а Тверская летопись, сказав, что сеча была злая, добавляет, что враги потом разошлись. Ниоткуда не видно, чтобы, став на костях, Борисовичи заняли Нижний.