Александр Федорович Брюхатый
1420 — ум. в 1471 г
В первый раз мы встречаем имя Александра Федоровича на страницах летописей под 1436 г. В это время шла упорная борьба между великим князем Василием Васильевичем и его двоюродным братом Василием Юрьевичем Косым, князем Галицким. Еще раньше, в 1433 г., Василий Косой и его брат Димитрий Шемяка, оскорбленные на свадебном пиру великого князя Василия, мать которого Софья Витовтовна сорвала с Косого драгоценный пояс, бежали из Москвы в Галич и по пути зашли в Ярославль, разграбили город и похитили также «казны всех князей» (ярославских)[286]. Кто в это время был князем в Ярославле — Федор ли Васильевич, или же его сын Александр, — неизвестно[287]. Впрочем, через два года после описанного события в Ярославле уже сидел Александр Федорович.
Потерпев в 1435 г. поражение под Ярославлем[288], Василий Косой бежал в Кашин, оттуда — в Вологду и, наконец, в Кострому, где начал собирать войска, послав, в частности, и за вятичами, которые вскоре и явились на его зов. Тем временем великий князь также выступил в поход против Косого. Василий Юрьевич, готовясь к битве, послал на судах к Ярославлю отряд вятичей числом 400 человек. Предупрежденный об этом движении врагов, Александр Федорович, следуя приказанию великого князя, встал на судах с ярославцами и угличанами числом 7000 человек у Ярославля, в устье Которосли. Вятичи, доплыв до устья Туношпы (в 20 верстах от Ярославля), не решились идти дальше, вероятно узнав, что невдалеке стоит сильный противник. Оставив суда у Туношпы, они пешком отправились на соединение с князем Галицким, но, узнав по пути от бежавших с поля боя, что галицкие полки разбиты, а сам князь Василий Косой взят в плен, пустились в обратный путь вниз по Которосли. Встретив по дороге монаха, плывшего вверх по реке, вятичи спросили его, где стоит князь Александр; монах, думая, что это княжие люди, указал место стоянки ярославского князя. Тогда вятичи решились на отчаянное предприятие: схватить князя Александра Федоровича врасплох во время сна, чему немало способствовало туманное утро. Сорок смельчаков незаметно пробрались к княжескому шатру, схватили князя и княгиню и на княжеских же судах стали переправляться на противоположный берег Волги.
Воины князя Александра, пробудившись, в беспорядке бросились к оружию, хватали копья, луки и стрелы и метали их в удалявшихся вятичей. Те, подняв топоры и копья над головами пленников, угрожали, что, если хоть одна стрела будет пущена ярославцами, князь и княгиня будут убиты. Переправившись на другой берег, вятичи согласились на выкуп в 400 рублей; но, получив его, не освободили пленников, а увезли их в Вятку. В мае того же года великий князь Василий Васильевич, узнав о вероломном поступке союзников Косого, приказал его ослепить. Тем временем вятичи, видя по последующим событиям, что сила остается на стороне великого князя и что им бесполезно и опасно держать у себя пленников, отпустили их домой[289].
В 1463 г. случилось два важных события, касающихся исключительно Ярославля: во-первых, обретены мощи предков Александра Федоровича, Федора Ростиславича Черного и его детей, Давида и Константина[290]; во-вторых, благодаря хлопотам великокняжеского дьяка Алексея Полуехтова ярославские князья уступили вотчины свои, конечно, за соответствующее вознаграждение, великому князю[291].
Александр Федорович скончался в Ярославле 17 апреля 1471 г. и погребен в Спасо-Преображенском монастыре[292]. От брака с неизвестной он имел сына Даниила, по прозванию Пенко, бывшего уже московским боярином. Он был родоначальником угасшего рода князей Пенковых.
Остается сделать общее замечание относительно прочих князей Ярославских, не занимавших Ярославского стола, но и не носивших прозвищ по своим уделам.
Ярославское княжение начало дробиться с детей Давида Федоровича. Давид Федорович, как мы видели, имел двух сыновей, из которых Василий Грозный (или Грозные Очи), как старший, занял Ярославль, а младший, Михаил Давидович, получил в удел Моложскую область. Ярославль до конца своего самостоятельного существования оставался у потомства старшего из братьев — Василия, а Молога — у потомства младшего, Михаила. Таким образом, из прежде единоцелого Ярославского княжества образовалось как бы два центра, из которых, в свою очередь, выделились более мелкие самостоятельные единицы. С образованием мелких уделов князь Ярославля, как главного центра относительно других князей, стал называться великим: уже Василий Давидович называется великим князем Ярославским[293]. Василий Давидович занимал главный стол до своей смерти, т. е. до 1345 г.; затем Ярославский стол был занят его старшим сыном Василием, у которого было два брата — Глеб и Роман. Несомненно, они имели также наделы, но по неизвестным причинам не приняли прозвищ по своим уделам, почему и считаются князьями Ярославскими. Как уже было отмечено, год смерти старшего из сыновей Василия Грозного, Василия Васильевича, неизвестен, как неизвестны и годы кончины его братьев, а потому нельзя с достоверностью сказать, кто после Василия Васильевича занимал главный стол Ярославского княжества: его сын Иван-большой Васильевич или кто-то из его братьев. Кажется, можно утверждать, что Глеб умер раньше обоих братьев, поскольку он не упоминается в числе князей, принимавших участие в походе на Тверь (1375 г.) и в Куликовской битве (1380 г.), между тем как старший и младший братья участвовали в этих походах. Если Роман и занимал Ярославский стол (чего, впрочем, ниоткуда не видно), то после него в Ярославле точно сидел сын Василия Васильевича Иван-большой, княживший до 1426 г. Затем в 10-летний промежуток до 1436 г. летописцы ничего не говорят о ярославском князе. Можно, однако, считать достоверным, что в указанный промежуток времени в Ярославле сидел Федор Васильевич, братья которого уже имели собственные уделы. Доказательством может служить жалованная (на земли) грамота (9 августа 1497 г.) внука Федора Даниила Александровича Пенка — Спасо-каменному монастырю[294], которая начинается словами: «По деда своего грамотам, князя Федора Васильевича, и по отца своего грамотам, князя Александра Федоровича…» Очевидно, что монастырю жаловались земли, принадлежавшие ярославским князьям, каковыми, несомненно, были Александр Федорович и его отец. Кроме того, в некоторых родословных (например, в родословных «Временника») прямо говорится, что Федор «был после отца своего на княжении на Ярославле»[295]. Вот в каком преемстве переходил главный стол Ярославского княжества в старшей линии потомства Давида Федоровича.
286
Ник. V, ИЗ. Отсюда можно заключить, что мелкие ярославские князья, не занимавшие Ярославского стола, но и не имевшие в своих владениях значительных центров, проживали в Ярославле или хранили в нем свои богатства и только потому назывались ярославскими.
287
Составитель «Хронологического очерка историч. событий в г. Ярославле» (Яросл. губ. вед. 1843. № 5) безосновательно утверждает, что Федор Васильевич умер около 1440 г.
288
Сведения о тогдашних военных событиях в пределах теперешней Ярославской губ. см. в статье С. Серебренникова «Последние междоусобия князей русских и битвы их в Ярославской, Ростовской и Угличской областях. Эпизод из неизданной истории г. Ярославля» (Яросл. губ. вед. 1855. № 7–8).
291
ПСРЛ. IV, 148; Архангел, лет., 140. Новгородская 4-я летопись, говоря об обретении мощей святых ярославских князей, присовокупляет: «Почяло от гроба их людей прощати [исцелять] много» — и как бы с иронией продолжает: «А князем Ярославским прощение же доспелося со всеми вотчинами, отдавали их великому князю Ивану Васильевичю, а печалованием из старины Олексеевым Полуехтовича, диака великаго князя».
292
ПСРЛ. VI, 191. Так как Александр Федорович, уступив отчину великому князю, оставался до своей смерти в Ярославле, можно полагать, что отчина была уступлена московскому князю на условиях, по которым он пользовался чем-нибудь от Ярославля. Вообще, ярославские князья, уступая отчины великому князю Московскому, уступали ему, кажется, только права владетельных князей, а сами оставались простыми собственниками своих отчин, земли которых могли отчуждать, дарить и пр., но с которых московские князья, вероятно, брали известные подати. Так, сын Александра Федоровича Даниил свободно меняет деревни, подтверждает жалованные грамоты отца и деда и пр. (Дополи, к Актам историческим (далее — АИ). I, № 20–21).
295
См. родословную во «Временнике», кн. 10, с. 55 (II отд.). Эта родословная говорит, что Федор после отца занимал Ярославль, а другая (Там же, с. 147) прямо заявляет, что Иван Васильевич, старший брат Федора, «на княжении не был», что Федор «после отца на большом княжении был на Ярославле». Каким же образом при жизни старшего брата главный стол мог занимать младший? В 1425 г. митрополит Фотий останавливался в Ярославле у князя Ивана Васильевича, конечно, как у старшего из ярославских князей. Несомненно, в родословных ошибка, которую трудно объяснить.