После смерти Михалка владимирцы вызвали к себе из Переславля его брата Всеволода и, объявив его князем, целовали крест как ему, так и детям его. Ростовцы воспользовались этим моментом, чтобы вернуть себе прежнюю самостоятельность, а городу — прежнее значение древнего города. Они в 1177 г. вызвали к себе прежнего князя, Мстислава Ростиславича, и началась борьба между древним Ростовом и новым Владимиром, окончившаяся в пользу последнего[63].
В 1207 г. Всеволод Юрьевич послал в Новгород, где до того времени сидел Константин, другого своего сына, Святослава, а Константину дал Ростов с другими пятью городами[64].
После того как Константин Всеволодович, будучи великим князем Владимирским, разделил свой прежний Ростовский удел между сыновьями, из последнего образовалась совершенно отдельная Ростовская волость, земля или область, обособившаяся от Суздальской земли, являвшаяся прежде частью Ростовской области.
У Константина Всеволодовича было три сына: Василько, Всеволод и Владимир. Незадолго до смерти Константин так разделил между ними Ростовскую область: старшему сыну Васильку он дал Ростов, среднему — Ярославль, а младшему предназначил Углич. От Ростова по смерти Василька отделилось Белоозеро, ставшее отдельным княжеством.
Таким образом, ряд ростовских самостоятельных князей начинается старшим сыном Константина Всеволодовича Васильком. Самого Константина, когда он сидел в Ростове при жизни отца, а также его предшественников, нельзя считать самостоятельными князьями, скорее великокняжескими наместниками.
Василько Константинович
Род. в 1209 г. — ум. в 1238 г
Первый самостоятельный ростовский князь Василько Константинович родился 7 декабря 1209 г. в Ростове. Там же в 1212 г. 23 мая совершены были над ним и братом его Всеволодом постриги[65].
До девяти лет, т. е. до 1218 г., Василько жил в Ростове при отце; в начале же зимы этого года, незадолго до своей кончины (2 февраля 1218 г.), Константин Всеволодович, призвав двух старших сыновей, назначил их на уделы, дав им при этом соответствующее случаю наставление[66].
В своем колонизационно-стратегическом движении на восток великие князья Владимирские неминуемо входили во враждебные столкновения с финскими племенами и болгарами. Последние, в свою очередь, нападали на земли, прилегавшие и даже принадлежавшие и Великому и Ростовскому княжествам: так, в 1219 г. болгары напали на Устюг и взяли его; в следующем, 1220 г. великий князь Юрий Всеволодович послал брата Святослава, князя Юрьевского, с воеводой Еремеем Глебовичем на болгар; к ним присоединил свои полки из Переславля и третий брат Ярослав. Ростовскому князю также приказано было послать полки, и Василько Константинович послал в верховья Камы один полк из Ростова, а другой — из Устюга. Святослав весьма успешно выполнил возложенное на него братом поручение: болгары так были устрашены владимирскими полками, что зимой прислали послов к великому князю для заключения мира; но Юрий мира не принял, а начал опять готовиться к походу: он приказал Васильку Константиновичу идти с полками в Городец, куда и сам пошел; на пути его встретило вновь отправленное к нему болгарское посольство, которое, однако, вынуждено было вернуться домой с тем же, с чем и первое; наконец, уже третье посольство от болгар явилось в Городец; оно поднесло Юрию дары, усиленно просило о мире, и на этот раз великий князь принял дары «и управишася по прежнему миру», как было при его отце и деде[67].
В 1223 г. по Руси впервые пронеслась весть о каком-то новом воинственном народе — татарах, которые подступали к пределам Руси. Южные князья на совете положили идти навстречу этому неведомому народу, чтобы отразить его и не пустить на Русскую землю; они просили помощи и у великого князя Владимирского; Юрий Всеволодович отправил к ним на помощь своего племянника Василька Константиновича Ростовского; тот дошел только до Чернигова, откуда, узнав о постигшем южных русских князей несчастье на берегах р. Калки, возвратился (уже в 1224 г.) обратно в Ростов[68].
В том же 1224 г. Василько Константинович принимал участие в походе великого князя на землю Новгородскую. Отношение новгородцев к великому князю и юному сыну его Всеволоду, сидевшему тогда в Новгороде, было не совсем приязненным. В указанном году Всеволод по тайному повелению отца со всем двором незаметно выехал из Новгорода ночью и засел в Торжке, куда прибыл и его отец, а также Василько Константинович со своею ратью. Великий князь, недовольный некоторыми новгородскими боярами, требовал от новгородцев их выдачи, но новгородцы категорически заявили, что не поднимут руку на своих братьев. После долгих переговоров новгородцы наконец по предложению Юрия приняли к себе князем великокняжеского шурина Михаила, князя Черниговского[69]. Но Михаил недолго пробыл в Новгороде: он стремился в родной Чернигов и в 1225 г. уехал туда. Встретив по возвращении в Чернигов врага в Олеге, князе Курском, Михаил обратился к зятю, великому князю Владимирскому, за помощью. Юрий в 1226 г. отправился в Чернигов вместе с племянниками, Васильком Ростовским и Всеволодом Ярославским. Впрочем, благодаря посредничеству князя Киевского Владимира Рюриковича, дело до кровопролития не дошло. Зимой же следующего, 1227 г. Василько Ростовский по совету и желанию великого князя женился на дочери князя Михаила Черниговского, княжне Марии. Свадьба состоялась в Москве 10 февраля, откуда с молодой супругой Василько прибыл в Ростов 12 февраля 1227 г.[70]
63
Там же. I, 161–162; III, 16; IV, 14; V, 166; VII, 92–93. Наши историки до сих пор объясняли борьбу городов, так сказать, личным честолюбием старших из них, которые хотели господствовать над младшими, а стремление некоторых князей к единодержавию — или их личным властолюбием, или же сознанием пагубных последствий дробления власти. Несколько иначе посмотрел на дело профессор Сергеевич. Стремление к единовластию, по крайней мере в рассматриваемое время, он видит не столько в самих князьях, сколько в городах или, лучше сказать, в боярах: единовластие было в их интересах, так как с дроблением власти дробились и доходные статьи.
Всматриваясь в отношения городов за это время между собой и взаимоотношения их и князей, нельзя не признать, что в объяснениях профессора, касающихся этих отношений, есть весьма большая доля правды. См. «Лекции по истории русского права» проф. Сергеевича (с. 9 и след.)
64
Там же. I, 183; VII, 115. Какие были те 5 городов, которые даны Константину в придачу к Ростову — об этом см. ниже, примеч. 212. Проф. Сергеевич в своих «Лекциях» (с. 18) насчитывает даже с Ростовом только 5 городов, и в их числе — Устюг. Но определять состав Ростовского княжества по тем городам, в которых сидели сыновья и внуки Константина, как это делает Сергеевич, по нашему мнению, нельзя: с течением времени после Константина могли войти в состав княжества такие города, каких не было при Константине. Так было и с Устюгом (См.
66
Там же. I, 187; VII, 125; XV, 327; Ник. II, 338. В том же году вместе с другими родичами он присутствовал при освящении церкви Бориса и Глеба в Ростове (Там же. I, 187). См. начало биографии Всеволода Ярославского.
69
Там же. III, 41; IV, 27. Не знаем, почему этот факт из жизни Василька Константиновича опущен у М. П. Погодина в его «Биографическом словаре русских князей до покорения России монголами». См. также его «Исследования, замечания и лекции о русской истории» (т. VI, с. 326).
70
Там же. I, 190–191; VII, 133–134. Мы следуем в этом показании «Указателю к 8 томам ПСРЛ», составитель которого заключил, что свадьба князя Василька Ростовского состоялась