— Я так не думаю. Нам нужно двигаться. Немного солнечного света будет тебе на пользу, — говорит он через плечо, подходя к окну, чтобы отодвинуть шторы. Комната заливается таким количеством света, что аж глазам больно.
— Ты такой сердючка! — поддразниваю я, бросая в него подушку так сильно, как только могу, а потом прячусь под простыни. Я защищена простыней только на несколько мгновений, пока он не срывает её с меня и не отрывает от кровати.
— Я бы подарил тебе небольшую порку за это, но думаю, что мы и так прожгли слух Марии достаточно для одного дня, и твой отец скоро будет здесь.
— Кто такая Мария? — спрашиваю я. Я смотрю на него, чтобы он увидел мою тревогу, когда имя другой женщины исходит из его уст. Особенно имя, которое я никогда не слышала раньше.
— Чёрт, ты чертовски милая, когда пытаешься выглядеть серьезно. Не беспокойся, дорогая. Мария – домработница, и я уверен, что ей интересно, что, черт возьми, происходит. Так что неси свою сладкую маленькую задницу в душ и жди меня на кухне.
— Значит, я не могу уговорить Папочку помочь мне помыться? — почему-то мне не хватает его. Я даже не хочу принимать душ в одиночестве.
Рыча, он хватает меня за бёдра, притягивая к себе.
— Мне нравится, твоя застенчивость. Поверь мне, я не хотел бы ничего больше, чем пойти с тобой в душ, чтобы ты вымыла мой член начисто, но я, черт возьми, не хочу, чтобы твой отец появился в то время, когда я держу его дочь на коленях, с моим членом во рту.
Шлепнув последний раз по попке, Папочка подталкивает меня к ванне.
Я тороплюсь сделать это как можно быстрее, не трогая голову, пока принимаю душ, потому что нет необходимости снова мыть их после того, как Папочка сделал это прошлой ночью. Как ни странно, мысль о том, чтобы мыться самостоятельно, меня немного огорчает. Я быстро привыкаю к нему, но это так естественно, так правильно.
Используя зубную щетку Папочки, я чищу зубы, а затем бросаюсь в спальню, чтобы найти одежду. К счастью, на стуле, я нахожу стопку одежды, которую кто-то для меня приготовил. Я быстро одеваюсь в розовый сарафан с белыми хлопковыми трусиками и иду на кухню, ничего не обув на ноги.
Когда я захожу на кухню, Уильям сидит за барной стойкой и что-то печатает на своем ноутбуке, а пожилая женщина готовит у плиты.
— Доброе утро, малышка, — говорит Уильям, отрывая взгляд от своего ноутбука. Прежде чем я могу ответить, женщина визжит при виде меня и, подбежав, крепко обнимает.
— Вы должно быть Хейли! Причина, по которой мистер Дарклинг не может избавиться от этой улыбки на лице!
Я краснею.
— Да, я Хейли, но я уверена, что он всё время улыбается.
Освободив меня и слегка рассмеявшись, Мария возвращается к плите, чтобы перевернуть бекон.
— Ну, я позволю тебе и Марии познакомиться. Я собираюсь быстро принять душ, пока твой отец не приехал сюда.
Наклоняясь к моему уху, он шепчет:
— Я не хочу смывать те соки из киски, которыми ты покрыла мои бедра этим утром, но я не могу сесть с твоим отцом за стол, зная, что я пахну тобой.
— Да… эм… Уильям! Не могу поверить, что ты это сказал! — я отталкиваюсь от него.
Его лицо внезапно становится смертельно серьезным, заставляя мой живот сжиматься.
— Хейли, слушай сейчас и слушай хорошо. Если мы собираемся сделать это, то мы сделаем. Я пойму, если ты не захочешь называть меня «Папочка» публично. Или, перед твоим отцом, если это заставляет тебя чувствовать себя неловко, это тоже хорошо. Мы придумаем что-нибудь, когда наступят эти времена, но здесь, в нашем доме, ты называешь меня «Папочка» и не будешь стыдиться или смущаться по этому поводу. Если кому-то не нравится, как мы живем, он может покинуть наш дом в любую минуту.
— Аминь! — слышу, как Мария говорит у плиты.
— Наш дом, Папочка? — спрашиваю я.
— Чёрт, да, наш дом. Разве я не прояснил это раньше? Ты моя, а я о тебе забочусь.
— Что если мой отец попытается заставить меня уйти с ним? — шепчу я, испугавшись этой мысли.
— Я никому не позволю забрать тебя у меня. Я пытался держаться подальше от тебя, малышка, но я никогда не хотел другую женщину так, как хочу тебя. Я буду владеть каждой частью тебя. Я буду бороться с кем угодно, чтобы удержать тебя и уничтожить любого, кто встанет у меня на пути. Ты. Моя.
Наклоняясь, он глубоко и влажно целует меня, проникнув руками под мой сарафан, чтобы погладить мой клитор через мои белые хлопковые трусики. Я забываю, что кто-то еще находится в комнате, пока не слышу, как Мария прочищает горло.
— Я вернусь через десять минут. Постарайся уберечь её от неприятностей, Мария. Не позволяй этому милому лицу обмануть тебя, — говорит он, направляясь по коридору к своей спальне. К нашей спальне. Интересно, позволит ли он мне покрасить её в розовый цвет? Хотя, зная свое влияние на этого мужчину, думаю, что покраска, это только вопрос времени. Могу поспорить, у меня будет эта комната розового цвета к концу недели.