Он немного отстраняется, а затем толкается обратно, каждый раз входя немного глубже. Я чувствую волнение и страх, усиливаемый приступом боли. Я чувствую его теплые поцелуи на своей шее, когда он полностью входит в меня. Как только это происходит, он останавливается на секунду, чтобы позволить мне приспособиться. Я чувствую себя такой заполненной и так близко к оргазму, что начинаю двигать бедрами.
— Тебе нравится мой член в своей дырочке, правда, малышка?
Я еще немного пошевелила бедрами, умоляя его двигаться без слов. Чтобы помочь мне достичь пика. Я пытаюсь пошевелить пальцами на своём клиторе, но он останавливает мою руку.
— М-м-м.
— Скажи.
Я закрываю глаза, но его поцелуи на моей шее успокаивают меня и говорят, что это нормально, и я даю ему то, что он хочет.
— Мне нравится твой… твой…
— Скажи это.
— Мне нравится твой член в моей дырочке, Папочка.
— Мне тоже, маленькая.
Папочка снова целует меня в шею и начинает двигаться в моей дырочке. «Моя дырочка», думаю, мне следует называть её так, но звучит это грязно.
Он отталкивает мою руку от киски и начинает тереть её сам. Я опускаю руки на спинку кровати и прижимаюсь к ней, когда он толкается внутрь меня. Так сильно и грубо, но мне так нравится это чувство. Он забирает меня и использует моё тело для своих нужд, но также и для того, что нужно мне. Это безумие, и я у самого его края.
Глава 8
Уильям
Проклятье. Быть в её попке – небесная пытка, которой я никогда раньше не чувствовал. Она настолько тугая, что выдавливает жизнь из моего члена, и я знаю, что не продержусь дольше. Я не хочу кончать слишком рано, но не могу удержаться. Я чувствую, насколько она близка, и толкаюсь сильнее, подводя её к краю.
Я наклоняюсь и снова плюю на её дырочку, сохраняя её влажной. Я не планировал клеймить её попку сразу после того как сорвал её вишенку, но, блин, мне нравится, как это получилось. Теперь она полностью моя во всех отношениях. Я хотел наполнить её спермой везде, где только мог. Возможно, позже я обкончаю её грудь и вотру сперму в её кожу, отмечая свою территорию. Мне нравится собственничество, которое мотивирует меня брать её тело всеми возможными способами, и я хочу провести остаток своей жизни, чувствуя это.
Я толкаюсь внутрь неё по самые яйца, и сжимаю её клитор. Я чувствую, как она напрягается, а затем кричит в подушку, когда массивный оргазм поражает её пышное тело. Видя, как она теряется в своем удовольствии, мои яйца сжимаются, и я отправляюсь за грань удовольствия вместе с ней.
Изо всех сил пытаясь отдышаться, я держу свой член в её попке, пока сперма пульсирует одновременно с тем, как она сжимает меня. Её узкое кольцо доит меня насухо, такое жадное до моей спермы, и это всё, что я могу сделать, чтобы не упасть на неё сверху.
После такого переизбытка чувств я падаю на неё, сохраняя нашу связь. Я не готов выйти из неё, а мой член всё ещё слишком твердый. Нужно отойти немного, прежде чем вытащить его, иначе я могу причинить ей боль.
— О, Папочка, это было так чудесно! — говорит она сквозь свои кудри, её лицо сияет от пота.
— Тебе понравилось, малышка? Много искорок увидела? — поддразниваю.
— Много-много, Папочка. Огромное спасибо.
Она начинает что-то говорить, но потом смотрит в другую сторону. Она избегает вопроса, который хочет задать.
— Что, маленькая Хейли? — я убираю завитки волос с её глаз, и она смотрит на меня и так сильно краснеет, что её уши становятся красными.
— Что мне теперь делать, когда твой крем у меня в попке?
Я улыбаюсь на её невинный вопрос и понимаю, что пора принимать душ. Я медленно начинаю выходить из нее и стараюсь быть как можно нежнее.
— Теперь ты пойдешь в туалет, а потом мы вместе примем душ.
Она застенчиво смотрит на меня и кивает головой, спрыгивая с кровати и направляясь в ванную. Я следую за ней внутрь, и пока она пользуется унитазом, я захожу в кабинку и включаю насадки для душа, настраивая его горячим и приятным для нас обоих.
Я начинаю мыться. Достаточно скоро Хейли открывает дверь и присоединяется ко мне.
— Все прошло хорошо?
Она немного кивает, и я подвожу её под одну из насадок для душа, помогая ей сполоснуть волосы. Я буду проводить остаток своей жизни, заботясь о ней. Эти отношения будут высасывать из меня жизнь, и даровать её с новой силой. Я буду лелеять её всеми возможными способами, и она никогда не скажет мне «нет». Если только она не захочет порки, сопровождаемой отказом от её «нет».
— Попка не болит? — спрашиваю я, желая убедиться, что у нее нет ничего серьезного. Я могу забрать то, что я хочу от неё, но я не хочу причинять ей боль.