— Но мне сейчас так больно! — я надуваюсь и потираю руками свои сиськи, пытаясь облегчить боль.
— Перетерпишь.
Он игнорирует мои мольбы и подходит ко мне, чтобы натянуть на меня шорты. Я хнычу, но он быстро обувает меня в кроссовки, дважды завязывая шнурки. Затем он поправляет костюм. Через несколько секунд Папочка выглядит идеально, как и всегда.
Внезапно я вспоминаю его комментарий ранее.
— Что ты имел в виду, говоря, что не хватает одной мелочи к моему наряду?
— Думаешь, Папочка позволит тебе уйти одной, не оставив на тебе свою сперму?
Я краснею от его слов. Это именно то, что он только что сделал. Он не очистил меня, а просто надел сверху шорты.
— Ты никогда не пойдешь туда, где не будет меня, без моей спермы на тебе, — он бросает на меня суровый взгляд. — Поняла?
— Да, Папочка.
Затем он выводит меня из нашего бунгало в ночь.
***
— Ты просто будешь ждать здесь?
Неприятное чувство охватывает меня. Не то чтобы я раньше ничего не делала самостоятельно, но зачем, если не было случая?
Я ходила на занятия одна, потому что было бы странно, если бы мне нужен был кто-то, чтобы пойти со мной. Иногда я оставалась дома одна, пока не попала в беду. Но это произошло потому, что Папочка был слишком занят на работе, чтобы я могла пойти с ним. Я бы умерла от скуки, если бы мне пришлось пойти с ним.
— Я буду прямо там, — Папочка кивает в сторону бара, который находится в тридцати футах от входа в клуб. В баре сидят несколько мужчин и женщин, которые выглядят одного возраста с Папочкой. Они все разговаривают и пьют. Я не могу не думать, как идеально он подойдет к этой атмосфере.
— Хорошо, я думаю.
Наклоняясь, чтобы поцеловать его, я чувствую, как он шепчет мне в губы.
— Будь хорошей девочкой, Хейли, — он мягко сжал мою задницу, прежде чем отпустить, и это заставило меня улыбнуться.
Из клуба выскочили две девушки, с ними через дверь вырывается громкая музыка, и они смотрят на моего Папочку. Кажется, он их не замечает, потому что его глаза все ещё смотрят на меня.
— Все будет хорошо, обещаю, — говорю я, опускаясь с кончиков пальцев ног.
— Я буду здесь, если понадоблюсь, — снова говорит он, указывая на бар.
Кивнув, я пробираюсь к двери, оставляя Папочку позади себя.
Музыка веселая, и я уже чувствую, как пружинят мои ноги на каждом шагу, пока я подбираюсь к напиткам, чтобы что-то заказать.
Я машу рукой, чтобы привлечь внимание бармена и кричу сквозь музыку.
— Ширли Темпл, — говорю я, вытаскивая деньги из кошелька. — Экстравишневый.
Когда я получаю свой напиток, я сажусь на барный стул и наблюдаю за всеми на танцполе. Цветные огни отражаются от стен, освещая танцоров. Тогда я замечаю, как по-разному я одета по сравнению со всеми остальными. Поэтому Папочка спросил, не хочу ли я переодеться во что-то другое? Потому что он знал, я не подойду к обстановке?
Тогда до меня дошло, что я никуда не вписываюсь – ни в бар, где сидит Папочка, ни даже туда, где все мои ровесники.
Чем дольше я сижу здесь, тем больше мне становится неудобно, и я начинаю елозить на одном месте. Если бы Папочка был здесь, он бы положил руку мне на ногу и крепко сжал, чтобы успокоить меня, но его здесь нет.
— Хочешь потанцевать?
Рядом со мной стоит мальчик. Я его раньше не видела. Он выше меня, но мой Папочка, вероятно на три дюйма выше. У мальчика светлые лохматые волосы и голубые глаза, как у меня, но его оттенок более глубокий. Он одет в белые шорты и розовую рубашку поло, и мне почему-то не нравится его внешний вид. Я имею в виду, я люблю розовый, но он выглядит на мне лучше, чем на нём. Интересно, как он сможет очаровать кого-то в таком виде? Он определенно должен носить костюм, как у Папочки. Может быть, даже постричься.
Не дожидаясь ответа, он хватает меня за руку, тянет меня на танцпол. Он прижимает своё тело вплотную к моему, вжимая меня в себя.
— Привет! Ты не можешь прикасаться ко мне так, — я резко отстраняюсь от него. Папочка был бы так зол! Никому не позволено трогать меня так, не говоря уже о том, что мне это не нравится. Это неправильно и по-другому.
— Не будь такой ханжой. Я сделал тебе одолжение, пригласив тебя потанцевать. Ты выглядишь чертовски нелепо, сидя в баре, одетая так, — он громко говорит сквозь музыку и жестом указывает на мою одежду. Смущение наполняет меня, но не так, как Папочка смутил меня ранее. Это так отличается, и это больно.
Оглядываясь вокруг, я вижу, что он прав. Все остальные девушки носят короткие платья, хвастаясь большей частью их тел. У них прически и боевой макияж. Я, наверное, единственный человек здесь в кроссовках. Да и с косичками, если на то пошло.