– Я знаю, сын, – степенно кивнул глава Атерна, – но проверить просто обязан. Если другой целитель подтвердит слова Гермута, то мои сомнения можно будет пока не рассматривать. Понимаешь ли, Таасим, верность, честность и порядочность – это отнюдь не вечные материи. Каждому человеку их отмерено какое-то строго определенное количество. И, может рано, а может поздно, но они заканчиваются в любом. Твоя задача лишь предвосхитить такой момент и вовремя списать отработанный ресурс.
У наследника рода на такое замечание не находилось иного ответа, кроме молчания. За свои двадцать весен молодой человек успел хорошо узнать сидящего напротив него мужчину. И самое первое, что парень о нем усвоил, это то, что Ноир Атерна просто ненавидит, когда с ним начинают спорить. Одно неосторожно сказанное слово может вывести главу рода из равновесия и швырнуть того в пучину одержимости собственной правотой. А когда отец находится в таком состоянии, с ним лучше избегать любых контактов. Иначе он просто морально раздавит и размажет любого, не считаясь ни с родством крови, ни с возрастом оппонента. По сути, Таасим рисковал уже тогда, когда пытался замолвить слово за старого целителя. Но больше испытывать судьбу ему сегодня не хотелось.
– Ладно, – величественно махнул рукой аристократ, словно сметая прошлую тему прочь, – с этим разобрались. Надеюсь, ты меня услышал и сделал выводы. Но теперь я хочу послушать твои размышления по поводу мальчишки, из-за которого ты угодил в койку.
Да, именно так. Ноир был настолько властным человеком, что в его лексиконе практически отсутствовали слова «пожалуйста», «прошу» или любые другие их производные. Он никогда не пытался узнать у собеседника, имеется ли у того вообще желание обсуждать тот или иной вопрос. Глава Атерна хотел что-либо услышать, и это было для него уже достаточным основанием. Противиться его напору было абсолютно нереально.
– Я уничтожу этого плебея, – зло процедил сквозь зубы Таасим, поддавшись на короткий миг эмоциям, – тут даже размышлять не над чем!
– Сын, ты удивляешь меня своими незрелыми суждениями, – Ноир всего лишь с ледяным спокойствием приподнял одну бровь, но юноша от этого жеста уже захотел провалиться под землю. – Разве я не учил тебя быть осмотрительным и думать всегда, в действии ли, или в разговоре. Ты – мой наследник. Когда-нибудь, ты займешь пост главы нашего семейства, и тогда цена за опрометчиво брошенное слово может быть чрезмерно высока.
– Да, отец, – покорно кивнул парень, – ты прав, извини меня… Просто, вся эта ситуация выводит меня из себя.
– Тогда соберись, и я дам тебе еще одну попытку. Попытайся не огорчить меня.
Теперь, прежде чем раскрыть рот, юный наследник хорошенько поразмыслил над тем, что собирался сказать. Он уважал отца, и не хотел, чтобы тот разочаровался в нем. Все же, он воспитывал его как своего приемника, и сын всегда старался соответствовать его высоким требованиям. И дело было вовсе не в страхе перед этим властным человеком… наверное.
– Для начала, я разузнаю побольше об этом наглеце, – Таасим начал загибать пальцы на той руке, которая лучше слушалась. – Затем, я разрушу в его жизни все, до чего смогу дотянуться. Раздавлю доходное дело его семьи, вгоню их в долги, сделаю так, что они не смогут платить за его обучение! Когда же мелкий ублюдок окажется на самом дне, разбитый и униженный, я найду его, чтобы предложить службу. Он станет моим рабом, которого я буду…
– Не хочу прерывать полет твоей богатой фантазии, – хмыкнул с кресла Ноир, – но у тебя могут возникнуть проблемы уже с самого начала.
– То есть? – Неподдельно удивился юноша. – Почему?
– После церемонии посвящения Аколитов поползли слухи, этот мальчишка из знатного рода…
– Но это ведь невозможно! – Горячо возразил Таасим. – На его одеждах не было родового герба!
– И?
Всего один короткий и донельзя лаконичный вопрос, всего одна гласная, сказанная с нужной интонацией, и почва сразу же ушла из-под ног молодого аристократа. Он окончательно растерялся и не понимал, как ему следует отвечать.
– Наследник Эстуанов публично пригласил его на прием, – снизошел до пояснений отец. – И у многих сложилось впечатление, что они давно знакомы. А еще моя старая знакомая Флогия на званном рауте в честь новопринятых учеников обращалась к нему, как к высокородному. Что теперь скажешь?
– Как… откуда… я… мне нужно подумать. Я не рассматривал вариант, что этот сосунок окажется из числа аристократов… Надежные люди сообщили мне, что в реестрах Дивинатория он зарегистрировался как сын кузнеца!