Мне же предстояло светить лицом на этом торжественном мероприятии до самого последнего момента. Чтоб даже ненароком не вызвать у кого-либо подозрений. Возможные наблюдатели должны быть уверены, что у меня не хватит времени добраться до ворот первого кольца, даже если я запрыгну в самый быстрый экипаж. Когда начинаешь наводить мосты с призраками прошлого, нужно быть предельно осторожным, и перестраховываться даже там, где это кажется бессмысленным. Хотя насчет «бессмысленно», это еще с какой стороны посмотреть! Периодически, благодаря своему нечеловеческому чутью, развитому в аду за нескончаемые тысячелетия, я с практически стопроцентной точностью мог определить, когда за мной наблюдали. Это у меня уже получалось совершенно неосознанно, как дыхание.
Поворот головы, разворот корпуса, перемена положения, а на периферии зрения маячат одни и те же фигуры. Тут не нужно быть гением, чтобы заподозрить неладное. Так что осторожничал я вовсе не напрасно. И, кстати, люди, нарочито безразличные взгляды которых я периодически ловил на себе, судя по цветам одежд и видневшихся на них фамильным гербам, по моим сведениям почти все были так или иначе связаны с семьей Атерна. И хоть никто из присутствующих этого аристократического рода со мной не пытался заговорить или спровоцировать конфликт, чужие взгляды уже сказали мне о слишком многом. Уж очень старательно мне пытались показать, что я ничем их не интересую, не выпуская при этом из поля зрения.
Когда на город опустилась ночь и на колоннах зажглись колдовские светильники, привнося в зал непередаваемое волшебство по-настоящему праздничной атмосферы, я отправился к балконам. И, должен сказать, совершенно напрасно. Потому что раскрепостившиеся от некоторого количества вина гости и виновники сегодняшнего торжества начали разбредаться по всем укромным уголкам просторного здания. Отовсюду звучали дружеские беседы, наполненные настоящими эмоциями, а не поддельной обходительностью. Ведь днем, при свете солнца, высокородные занимались рутинной работой. Попадались на нужные глаза, шептали нужные слова в нужные уши, смеялись над шутками нужных собеседников. Но с наступлением темноты все это ушло вслед за закатившимся светилом. Теперь весь собравшийся городской свет изволил отдыхать. И компании уже по большей части подбирались по личным интересам и симпатиям, а не исходя из условий, продиктованных немилостивой надобностью.
Куда бы я ни сунулся, везде натыкался на разбредшихся гостей, которые коротали время за чинными беседами. И, собственно, на балконах, где я собирался без лишних свидетелей расправить свои крылья, таких господ оказалось едва ли не больше, чем оставалось в зале.
Плюнув в конце концов на эту затею, я отправился в жилой корпус. Заселен он был преимущественно простолюдинами и приезжими аристократами. И если первые должны уже были по старой привычке залечь на боковую, то вторые в подавляющем большинстве все еще наверняка оставались на торжестве. Так что там уж мне помешать никто не должен.
Тем не менее, мой расчет оправдался, но не совсем так, как я ожидал. Территория Дивинатория просто кишела прогуливающимися зеваками, многие из которых носили медальон Аколита, и в жилых корпусах сейчас царило настоящее запустение.
Я быстрым шагом поднялся на крышу, на ходу снимая камзол и распуская горловину туники, и к тому моменту, когда прохлада ночи снова коснулась моей кожи, я уже был раздет по пояс. Окинув взглядом безоблачное небо и полюбовавшись волшебным сиянием рассыпанных по небу осколков погибшего спутника, я призвал дьявольские крылья.
За спиной раздался звучный хлопок, словно порыв ветра игриво стеганул обвисший парус, и по всему телу разнеслось пленительное ощущение легкости и жажды высоты. Я оттолкнулся от каменной кладки с такой силой, будто собирался одним своим прыжком пронзить облака. Встречный ветер ударил в лицо, растрепывая волосы и вышибая слезы из глаз, и я с ликованием нырнул в его дружеские объятья.
Глядя на сверкающий огнями центр города, я кружил в воздухе и подмечал все темные места, где мне можно было бы незаметно приземлиться. Таких, слава небу, хватало даже в первом кольце. Крыши особняков, редкие скверы, небольшие закрытые дворики, лишенные освещения. Да и сам по себе свет от магических огней оказался не таким ярким и слепящим, как сияние больших городов из моего прошлого. Поэтому мою фигуру, скользящую по темному небу на черных крыльях, не различил бы с земли ни один даже самый острый взор. Уже на высоте метров в пятьдесят-семьдесят, я сливался с мраком окружающей ночи.