- Получите, распишитесь! – четыре реактивных снаряда ушли из-под крыльев в поиске своих неудачников. Самолёт Истомина уже начал набор высоты после атаки, а его ведомый подзадержался, найдя себе новую цель. Михаил краем глаза увидел, как по ведущему группы и следующим за ним штурмовикам ведёт огонь автоматическая зенитная пушка, окопавшаяся чуть поодаль от железнодорожных складов. Довернув вправо, он выпустил по её расчёту длинную пулемётную очередь – «эрликон» замолчал.
- Теперь пора и ведущего догонять.
Михаил двинул рычаг управления двигателем вперёд до упора, выходя на взлётный режим. Набирая высоту, почувствовал небольшие толчки, передававшиеся ему по телу самолёта.
– Проснулись фрицы - на крыльях, элеронах появилось несколько отверстий, пару раз пули высекли искру, попав в бронекорпус кабины. Трассеры пулемётных очередей то шли параллельно, то смыкались на выходящем из атаки штурмовике. Сзади заработал пулемёт Витька.
– Что там у тебя?
- Всё хорошо, прекрасная маркиза! Пришлось ответить, обнаглели клиенты.
- Ну-ну, держи хвост пистолетом, сейчас второй заход делать будем.
Михаил догнал ведущего и занял своё место. Строй штурмовиков теперь представлял собою замкнутый круг - пара следовала за парой, атакуя цель, готовая прикрыть огнём соседнюю. Гвалт в эфире усилился до предела – команды, мат, обращение по именам, а не позывным, восклицания, кого-то из наших уже подбили…
- Мишка, заходим, ты в норме?
- Пока да, Петь, заходим!
- Давай по складам, по тупикам их пройдёмся.
- Там «эрликон» был, видел?
- Видел, молодец, что подавил.
От самолёта ведущего отделилась пара стокилограммовых бомб, Михаил тут же сбросил и свою пару, пикируя под небольшим углом. Иловский прицел на таких высотах и углах пикирования был бесполезен, приходилось уповать на опыт «стариков». Прошив парой пушечных очередей два складских помещения, опять добавил газа и вслед за ведущим пошёл в набор высоты. Тут же почувствовал удар по правой плоскости, будто оглоблей кто саданул по крылу снизу. Скосив глаза, увидел большую дыру с рваными краями, самолёт стало сильно кренить вправо. Добавив двигателю оборотов, Михаил выровнял свой Ил-2 и доложил:
- Петь, нас подбили, правое крыло изуродовали.
- Дотянешь до линии фронта?
- Посмотрим.
Тут в радиообмен вмешался командир эскадрильи: Полста пятый, топайте домой с полста шестым, мы вас догоним.
- Десятый, понял, уходим домой, - Пётр пропустил вперёд своего ведомого, пристроился справа, глядя на крыло, покачал головой.
- Миха, добавляй обороты, и снижаемся до ста метров, через линию фронта надо проскочить с ветерком!
- Понял, Петь, поехали! По внутрисамолётной связи обратился к своему стрелку:
- Витёк, ты живой там? Чё притих?
- Да вот дырочку рассматриваю в плече, не знаю, падать в обморок, или уж после посадки?
- Что, большая? Кровь остановил?
- Ага, заткнул пилоткой.
- Ты держись, нам до дома минут десять ещё ковылять.
- Ладно, по пути всё равно не высадишь, подержимся.
Пока дошли до своего аэродрома, у Михаила уже затекли руки от постоянного давления на ручку управления, компенсирующего кренящий момент. Сел первым, вполне пристойно, на все три точки, ведущий прикрывал заход. Пока заруливал на свою стоянку, подоспела полуторка с врачом - руководитель полётов по радио был оповещён о ранении стрелка. Выбравшись из кабины, помог Витьке покинуть своё рабочее место, проведя по крылу и передав в руки Макарычу и врачихе Валентине Степановне. Влад, находясь в теле Михаила, ощутил в полной мере его усталость и опустошённость:
"Нелёгок ваш труд, воздушные рабочие войны. Теперь я знаю, откуда у меня эта эйфория от запаха авиационного бензина и от мощного, утробного звука работающего на пределе двигателя."
6 часть
Глава 16
- Крови потерял не мало, но кости-артерии не перебиты, жить будешь, – изрекла после осмотра и перевязки стрелка Валентина Степановна, женщина зрелая, лет под сорок, плотная, с короткой стрижкой и красными щеками.
- Ну вот, даже в обморок ляпнуться не дали. Ладно, давай выздоравливай, Витьк, набирайся сил, сегодня зайду к тебе в санчасть после ужина.
Михаил подмигнул товарищу. Витя догадался, о чём было недосказано и подмигнул в ответ.
Не успела полуторка с врачом и раненым доехать до санчасти, как к аэродрому подошли вернувшиеся с задания эскадрильи. Готовясь к посадке, они рассредоточились по большому кругу и наблюдали за заходом совершенно растерзанного Ил-2. Машина с бортовым номером 12 имела по большой дыре в каждом крыле и хвост, изодранный в клочья: на дырявом киле болталась лишь половинка руля поворота, рули высоты были в чуть лучшей форме. Двигатель натужно тащил, ставший плохообтекаемым и непослушным, самолёт.