– Ты, наверное, читаешь меня как открытую книгу? – однажды спросила она. – Не всегда, – с улыбкой ответил Влад, – я понимаю тебя, ты со мною одного знака, одной стихии-Воздуха, одинаковой конституции, но другого пола. Женщины часто сами не ведают, чего хотят, поэтому их поведение не всегда можно просчитать или объяснить, и это увлекает.
– Значит, ты меня просто изучаешь? – сузив глаза, с напускным безразличием и саркастической усмешкой спросила она.
– Ах, ах, будто сама не видишь, как моя энергия перетекает в твою ауру? Как ведьма, ты должна чувствовать, знать, кто молится за тебя и пребывает рядом ежедневно, – с тёплыми искорками в глазах ответил он.
– Мне ещё и услышать хочется…
- Знаю, люблю тебя…
2 часть
Глава 4
Уже третьи сутки после встречи с Илоной Милонег со своими дозорными скрытно продвигался вдоль литовской границы. Великому Новгороду нужна была объективная информация о соседях: не намечается ли очередной приграничный набег или крупное наступление литовцев на новгородские земли. После смерти князя Миндовга, у них началась борьба за трон. Много князей перебито в междоусобицах. Порядка в стране не стало. Всё чаще жители приграничных хуторов выходят на большую дорогу пограбить, в плен увести крестьян из приграничных деревень. А если таковое случится, разведчики будут оповещать своих князей и воевод о передвижении неприятеля, о разбойничьих нападениях и прочих происшествиях.
В отличие от Руси, большая часть населения Литовского Великого княжества всё ещё поклонялась языческим богам. В своих труднопроходимых лесах литвины довольно успешно отбивали атаки ордынцев и, при случае, норовили поживиться тем, что плохо лежит у соседей. Литва долго расширялась за счёт прилегающих русских юго-восточных княжеств, которые, чтобы не стать ордынскими данниками, добровольно включались в её состав. К тому же в середине тринадцатого века там было довольно терпимое отношение к православной вере. Литва, как и северо-западные русские княжества, находилась между двух огней – Ордой и Ливонским рыцарским орденом.
Милонег уже два года служил десятником в новгородской дружине и, в основном, выполнял поручения по разведке и другим неафишируемым контактам с иноплеменниками. Не обладая богатырским телосложением, хорошо владел мечом, метко стрелял из лука, имел молниеносную реакцию, развитую интуицию, ответственность за своих людей и порученное дело, мог изъясняться по-немецки и понимал литовскую речь. В его отряде большинство парней было из семей охотников. Все умели передвигаться тихо, растворяться в лесу, читать следы, наблюдать и выжидать. Вооружение и доспехи были лёгкими – мечи, топоры, ножи, небольшие копья, луки, кольчуги, у десятника с металлическими пластинами на груди, шлемы - довольно разнотипные, и круглые щиты, обитые бычьей кожей. В случае обнаружения на чужой территории, отряд должен оторваться от погони, а не вступать в схватку. Если дело дошло до рубки, значит, дозор раскрыт и задачу свою не выполнил в полной мере.
Отряд приблизился к рубежам ржевского княжества, на границе которого должен был развернуться и возвращаться назад. Десятник дал команду спешиться: надо было отдохнуть, заночевав вблизи соседних пределов. Дружинники принялись сооружать шалаши в небольшом перелеске, разводить костёр, после чего четверо из них с бреднем спустились по довольно крутому берегу к небольшой речке – добыть рыбки для ухи. Тем временем Милонег в паре со Змеем, обследовал прилегающую территорию. Сначала верхом, а потом, взяв коней под уздцы, разведчики выдвинулись вперёд по лесистому берегу реки. Пройдя версты три, они вышли на узкую тропу, которой кто-то часто пользовался, возможно, не более двух-трёх человек. Видимо, жильё было расположено в негустых зарослях и к реке жильцы спускались ежедневно. Разведчики привязали коней к небольшим дубкам и осторожно двинулись вверх, параллельно лесной тропе. Змей, шедший левее, ловко уворачивался от ветвей и, не наступая на сухой валежник, обогнал Милонега.
«Кто-то за нами наблюдает», - подумал десятник, - «кто-то поджидает». Он пробирался сквозь заросли так же бесшумно, ни одна сухая ветка не треснула под его сапогом. В отличие от Змея, он прокрутил в голове уже не один вариант действий в случае схватки, обнаружения или враждебного поведения местных жителей. Сканируя взглядом заросли, Милонег, с луком наизготовку, ещё более замедлил своё продвижение вперёд и, правее своего направления движения боковым зрением обнаружил наблюдателя. Взор, замаскированный листьями орешника, принадлежал крепкому, статному старику с седой бородой и длинными, с проседью, волосами. Он стоял среди ветвей, опершись на деревянный посох, в длинной рубахе неопределённого цвета, одетой поверх светлой льняной, подпоясанный кожаным ремнём, на котором висел довольно большой нож в ножнах и несколько небольших матерчатых мешочков. В серо-зелёных глазах ещё не потух блеск, взгляд доброжелательный и в то же время пронизывающий, как бы проникающий в мозг. Милонег ослабил натяжение тетивы, вернул стрелу в колчан и не спеша пошёл на сближение с волхвом. Подойдя, поклонился, с интересом рассматривая отшельника, пожелал здоровья на многие лета.