- Мил, ты?
- Да я, батя.
- Баню-то завтра затопим, а медовухой сейчас согреешься, - пробормотал отец, отодвигая засов.
- У печи посижу, поем, попью - отогреюсь.
- Сынок, замёрз небось, оголодал в дороге? – послышался голос матери из сеней.
«Вот я и дома» - на лице сына появилась блаженная улыбка.
- Да, мам, я бы сейчас съел чего-нибудь. Соскучился по вам всем. Заехал с Илоной к её родителям, договорились о свадьбе после Пасхи.
Милонег подробно рассказал о пропое, о родителях невесты, кто что говорил. Через час он уже засыпал на чердачном сене, сытый и счастливый. Проспал до обеда, восстанавливал силы, не давая себе расклеиться от простуды и сползти в болезнь. Попарился в баньке по-чёрному, выпил вина с соком чеснока, похлебал наваристых бурых щей (борща), и к вечеру был как новенький. Вечером кто-то забарабанил кулаками по воротам.
- Кто там? – спросил Милонег, вставая с лавки, стоящей под яблоней.
- Свои! Открывай, командир!
- Черти, давно вас не видел! – десятник чувствительно двинул открытой ладонью в плечо Лешему, а потом и Змею. – Что новенького в нашем Городище?
- Мы тоже скучали, - парни не скрывали радости. – Князь уговорил бояр с посадником на поход в полоцкие земли. Наша дружина вместе с новгородским ополчением завтра выступает. Даниил велел передать тебе, чтобы утром в брони приехал в стан.
- Вот как. Всё же решил на Литву сходить Юрий…
- Без порок (стенобитных таранов) пойдём, налегке. Штурмовать Полоцк видимо не будем, по округе, по деревням порыскаем, пограбим бывшие владения Герденя.
- Почему бывшие? – удивился Милонег.
- Позавчера Довмонт со своими псковичами и двумя сотнями новгородских ушкуйников (ватажников, пиратов) опять напал на имения литовца и отомстил за все свои обиды.
- Гердень с дружиной кинулся на нападавшего и опять попал в засаду?
- Ну да, Довмонт тот ещё воитель! Опрокинул его отряд, не многие бегством спаслись. Самого Герденя в поединке убил. Говорят, копьём в голову, даже шлем не спас.
- Делааа. Я его три дня назад в Полоцке видел. Ладно, ступайте по домам, отдыхайте, завтра встретимся.
«Новгородская молодёжь после уборки урожая захотела поразвлечься, удалью похвастать друг перед другом, да в удачливости посоревноваться. Тысяцкий Кондрат возглавил неполный новгородский полк и, под общим руководством князя Юрия Андреевича, в сопровождении княжеской дружины, собрался вести его на Литву. Набралось чуть больше тысячи новгородских ополченцев и с полтысячи шестников (жителей близлежащих городов и сёл). На недавнем вече порешили произвести покрут (сбор ополчения) по две сотни с каждого конца города, по десять - двенадцать человек с улицы. Дворы, не выставившие воинов, покручали (обеспечивали) ополченцев вооружением и частично конями. Охочие люди (добровольцы) из пригорода экипированы были похуже вятших (наиболее боеспособных горожан). Они составляли собою основную часть пешцев (пехотинцев) одетых в кольчуги и вооружённых копьями и топорами. Сотни возглавляли бояре, имевшие в своём подчинении также с десяток, а то и более, ближних родственников и слуг. Они выделялись дорогими, сверкающими на солнце доспехами и мощными боевыми конями.
Князь взял с собой почти всю свою дружину – три сотни гридней и молодцов. Все, конечно же, в бронях (пластинчатых или чешуйчатых доспехах). Всего под началом новгородского наместника великого князя Ярослава Ярославича – князя Юрия, было чуть менее двух тысяч человек.
Трое десятников со своими дозорными отрядами, в том числе и Милонег, рыскали впереди, по ходу движения войска, разведывая пути, броды, выслеживая возможных литовских разведчиков. Наконец, закончив третий дневной переход, войско встало на очередную ночёвку возле расположенной на холме деревни Дубровна. Она находилась на границе новгородских и псковских пределов, на правом берегу небольшой реки Удоха, на перекрёстке дорог. На север вёл путь в Нарву, на запад в Псков, на юг в Полоцк. Отряд Милонега поставил свой небольшой шатёр-палатку поблизости от лагеря новгородских конных сотен. Многие парни с десятником были знакомы. Соседскую сотню возглавлял старший сын боярина Нездинича - Гюргий. В сопровождении двоих своих молодцов тот подошёл к костру разведчиков, кивнул десятнику и отозвал его жестом в сторонку, на разговор.
- Слышал я, что ты недавно из полоцкой земли вернулся, это правда? – спросил сотник, коренастый мужчина лет тридцати, в дорогих доспехах и с холодными серыми глазами.